Состав мотало по загогулинам Шокая и Актастов, сквозь довольно жиденькие облака пыталось просочиться солнышко, и тут показалась Осакаровка. Её теперь стали называть Сарыбелем, и я поразился этому ономастическому беспределу: название Осакаровка происходило от исковерканного казахского же «Аса Кар», что означало «много снега». Название было полностью по смыслу этого места – в низине вокруг южной горловины станции каждую зиму наметало метелями снега по крыши построенных там домиков! Под середину зимы чаще всего торчали уже только верхушки печных труб, даже если в округе снега было и не очень много.
Станция оказалась совершенно пустынна, тем не менее наш поезд погнали от отклонениям стрелок на самый дальний путь станции, противоположный её вокзальному зданию и перрону первого пути. Опаздывающий и без этого состав на станции не останавливался, но по всем изгибам путей и стрелок ползал около получаса. Странно: во времена моей работы по электроснабжению всей этой железной дороги как-то попалась копия приказа, что тальгопоезда запрещалось отправлять на кривые боковые неглавные пути.
Hу и наконец добрались до Сороковой. Я стал высматривать поворот на этот их новый вокзал, и сразу же за станцией мимо выезда на Астану мы поехали влево. Тут же стало видно и въезд на этот вокзал с обратной стороны. По нему при помощи тепловоза ТЭ33А убирали пришедший пассажирский состав с нового вокзала на старый. Наш состав попал на пятикилометровый мост к этому Нурлы Жолу. Внизу, в просветах металлоконструкций сооружения, были видны автодороги, над которыми которыми проходил этот мост – пять улиц, что ли? Рано или поздно вплыли на перрон первого пути.
Поезд прибыл на третий этаж сооружения. Под ним было два этажа крытых паркингов – абсолютно пустых, тогда как снаружи здания притулилось немало машин. Вышли на балкон в сторону города и долго спускались по каким-то эскалаторам, пока наконец-то не оказались на земле. В город тянулась улица с новостройками по краям, прямо был виден новый Конгресс-Холл,а сбоку – бетонные эстакады так и не построенной легкорельсовой системы. Подозревалось, что планирующуюся в Алматы постигнет та же участь, ибо сдать в эксплуатацию здешнюю первый раз планировали пятнадцать лет назад, в 2005 году...
Рашит порулил в сторону нового здания компании KEGOC, возле которого свернул налево и вскоре оказался перед зданием Национального Космического Центра. Здесь были установлены натурные макеты трёх космических ракет-носителей и космического корабля «Буран». Ракеты выглядели вполне правдоподобно, их ненатуральность выдавали только выхлопные дюзы двигателей, но «Буран» выглядел слишком уж аляповато. Я же был когда-то в кабинете главного инженера кустанайского комбината химволокон, и держал в руках настоящую чёрную плитку его облицовки, которую там выпускали когда-то. Плюс в Москве довелось видеть его настоящий, который реально был в космосе...
Поехали дальше и вскоре оказались у этого самого здания-шара, в котором проходила пару лет назад
выставка ЭКСПО-2017. Доехать до столицы в год её проведения мне, не имевшему тогда никакой работы, не довелось. Найти деньги на такую поездку мне было нереально. Огромный шар из синего стекла, высотой примерно с пятиэтажный дом, имел в своей верхней части своеобразный тоннель, внутри которого были смонтированы вентиляторы ветрогенераторов. Вентиляторы поутру не крутились, а весь этот синий шар был сверху и до середины покрыт толстым слоем жёлто-коричневой пыли, отлично на нём заметной. Странно, что конструкцию больше не мыли...
Улицам в бывшей Восточной Ильинке присвоили названия, и на заборе от щедрот акимата прикрепили
соответствующую табличку. Местная улочка получила имя актюбинского акына позапрошлого века.
Покрутившись после обеда по всяким автосервисам в районе «Астыкжана», мы сначала заскочили в курячий фастфуд. Там теперь было всё на компьютерах, но цены были совсем не для моей крохотной
микрозарплаточки. Тем не менее выбрали на компьютерном экране всё, что нам было нужно, прислонили банковскую карточку и получили на экране номер заказа. Чуть погодя на другом экране над раздатчицами загорелось, и нам выдали наш заказ. Потом заехали в магазин разливных напитков, где взяли пиво, которое было с костанайских заводов рудненского «Арасана» и называлось «Дикий лось». Ну кто был в Алматы – практически полный аналог такого был в нашем «Барике» под названием «Восточное».