Лар закатил глаза. Легко и просто, поскольку дары местных прихожан регулярно пополняют казну Рёгнера, а их крики и мучения услаждают его слух и взор. И ты это понимаешь, так к чему орать?
- Отец Гисидор – верный слуга Светозарного, - холодно проговорил Рёгнер. – Его заслуги перед городом неисчислимы, а излеченные им каждый день неустанно возносят ему хвалу.
- Те излеченные, кто выжил? Те, кто не замучен до смерти?
- Мы оплакиваем тех, кто не оказался достоин. Увы, пути Светозарного нам постичь не дано.
- Я сообщу господину де Лантору о происходящем, - зло бросила Вокара. – Будьте уверены, вашему обожаемому отцу Гисидору осталось недолго.
Наместник молча кивнул. Гневом господина де Лантора здесь пугали уже столько раз, что угроза истрепалась и потеряла свою силу.
Проповедница опустилась в кресло.
- Я ходила к колдунам.
Лар с наместником переглянулись.
- Будь на вашем месте кто-то другой, я не поверил бы. И как же вас встретил Аскольд? Раскрыл дружеские объятия?
Проповедница пригубила вино. В отличие от них с Рёгнером, столичная гостья пожелала благородный напиток.
- Он благоразумнее, чем вам кажется. Не монстр и не сумасшедший. Хотя и опасен, разумеется. Мое предложение он воспринял с интересом.
- Предложение чего?
- Отдайте им пленных, и они отсюда уберутся. Навсегда.
Наместник заржал. Хохотал, вытирая слезы и стуча по столу кружкой пива.
- Отдать? Ты рехнулась? Чтобы ему было легче напасть на нас?
- Они не нападут на вас, они уйдут и больше никогда вас не потревожат.
- Уйдут убивать кого-нибудь другого?
- Возможно. Но это ведь уже не ваши проблемы, верно? Пленные в обмен на спокойствие для города и торговых путей. Таков уговор.
- Уговорами чернокнижники подтирают себе задницу. Аскольд спит и видит превратить город в большое кладбище. Да я скорее лягу спать в нужнике, чем стану разговаривать с чернокнижниками.
Проповедница сунула руку за пазуху и вытащила толстый лист бумаги, явно гербовой. На листе красовалась личная печать канцлера Танаира.
- Максимильен де Лантор наделил меня чрезвычайными полномочиями. Для вас мое слово – закон.
Наместник взял бумагу. Внимательно изучил и разорвал на мелкие клочки.
- Вот и нет закона.
Девчонка невозмутимо вытащила еще одну.
- У меня таких много. Все не порвете. А, даже если вдруг порвете, я вернусь в столицу и расскажу господину де Лантору, что вы отказались подчиняться моим приказам.
- Пугаешь де Лантором? Де Лантор далеко. Сытно ест в своем особняке, пьет, трахает девок. У него под боком не сидят колдуны и монстры. С чернокнижниками нельзя договориться, нельзя, дурья ты башка, это те же чудовища. Такова уж их сучья природа.
- Если бы все было так, я бы не вернулась. Вы хотите избавиться от Аскольда, я предлагаю вам решение. Впору радоваться, а не спорить со мной.
Наместник долго смотрел на Проповедницу. Очень долго.
- Хорошо. Я пойду на переговоры. Не могу же я ослушаться воли Максимильена де Лантора.
***
- Добрая госпожа.
Проповедница испуганно обернулась. В следующий раз задумается, прежде чем ходить по вечерним улицам одной, без охраны. Лар специально пропустил девушку вперед, чтобы поговорить без свидетелей. Точнее, без Рёгнера.
- Господин Лар?
Вокара смотрела на него неприязненно. Еще бы, считает его цепным псом Рёгнера, подбирающим объедки и с вываленным от удовольствия языком любующимся на исцеления Гисидора. Впрочем, по большому счету, он такой и есть. Ты можешь не любить этот город и презирать наместника, но ты принял правила игры. Стал частью всего этого кошмара.
Глупо торчать посреди улицы, но в таверну не пойдешь – сразу облепят зеваки, желающие поглазеть на знаменитую Проповедницу. Недаром девчонка скрывает лицо под капюшоном. Впрочем, то, что он хочет ей сказать, не займет много времени.
- Что-то случилось, господин Лар?
- Нет, добрая господа, я все лишь хочу кое-что вам сказать. Я знаю, что вы меня не послушаете, но позвольте дать совет. Оставьте свою затею.
- Какую именно?