- В лесу я выживу еще меньше.
- В лесу тебя буду защищать я.
- Почему ты так фанатично меня туда тащишь, Сидори?
- Не твое дело.
- Ладно. – Я устало опустился на землю. – Ладно-ладно-ладно-ладно. Ты права, без тебя мне никак. Давай хотя бы отдохнем на дорожку. И поедим. И… - мои пальцы потянулись к ее бедру, Сидори хлопнула меня по руке.
- Я не собираюсь с тобой валяться по земле. Двадцать минут на обед и вперед. Мы заняты делом.
- Делом, так делом, - покорно повторил я. - Делом спасения мира и осмотра местных лесов. Знаешь, время, проведенное в Сида Корале, я все чаще вспоминаю с нежностью.
Так мы и двинулись туда, куда я никогда в жизни не полез бы сам. Через Ничей лес.
- Что значит Ничей? – удивился я. – В Танаире все леса королевские.
- Его обитатели так не считают.
- Клитотании на них нет. Великой науки о праве собственности. То есть, ты тащишь меня в чащу, оккупированную бандитами? Или кем она там оккупирована?
- Монстрами, Эмиль. Тварями, появившимися здесь после Первой Магической Войны.
Я закатил глаза и выразительно посмотрел на Сидори. Так выразительно, как только мог.
- Монстрами. Кровожадными монстрами колдовского происхождения. И ты решила, что поехать прямо сюда - отличная идея. Я ничего не путаю?
- Я решила, что это единственный путь. Лес тянется на много миль, если мы примемся его объезжать, потеряем несколько дней. Помолчи, а то свяжу и оставлю здесь у дерева.
Больше я вопросов не задавал.
Ничей лес быстро стал еще и непригодным для проезда, так что коней пришлось отпустить.
- Гениально, Сидори. До Адланиса топаем пешком?
- Успокойся, купим новых, у нас куча денег.
Поначалу лес казался не таким уж страшным. Первые пятнадцать минут. Я даже по привычке начал болтать, не обращая внимания на шиканье Сидори. Потом под ноги, практически на нас, грохнулся труп. С неба, непонятно откуда. Похожий на человеческий и одновременно непохожий. Я заткнулся и побледнел. Дальше шли молча.
Удивительнее всего то, что мы выжили и нас даже почти не пытались серьезно сожрать. Хотя видели мы много всего.
Видели опушку, заполненную темными коренастыми силуэтами, в полтора раза больше человека. Неведомые твари собрались в круг и, кажется, танцевали, подпрыгивая и ухая. Хоть шум от безумной пляски стоял такой, что можно было смело распевать похабные песни, а заметить нас за густой листвой было невозможно, мы замерли и стояли, не шевелясь, почти час, пока шабаш не разошелся. Точнее, просто не исчез, растворившись в воздухе.
Видели оленя, вылетевшего из чащи, грациозно перемахнувшего через поваленное дерево и вдруг пропавшего без следа. Я вцепился в руку Сидори. Она в мою.
Видели, как ползло что-то невидимое. Расходились в стороны кусты, в панике разбегались звери, а трава приминалась под телом незримой твари. Синица вспорхнула с ветки, ринулась прочь и вдруг упала на землю кровавым ошметком. Голова и большая часть ее тела исчезли.
Видели рощу деревьев, облепленных странными белыми грибами. При ближайшем рассмотрении грибы оказались не грибами. Человеческими ушами. Образующими причудливый, наводящий жуть, но, без сомнения, осмысленный узор. Похожий на алфавит. Словно жители леса пытались оставить письмо.
Расшифровывать не стали. Пробежали, не останавливаясь.
И чуть не врезались в человека. В деда, точнее.
Дед сидел под дубом и был благообразен настолько, что лик Светозарного в задуманном папочкой для поднятия морального духа державы новом храме можно было рисовать прямо с этой рожи. Рожа обернулась к нам, продемонстрировав в улыбке остатки гнилых зубов.
- Светлого дня вам, путники, - прошамкал дед.
Я что-то пробормотал в ответ. Светлый день стремительно обращался в ночь, которую хотелось провести в безопасном месте и подальше от всего живого. Даже если это живое выглядит нарочито безобидно.
Сидори удивленно остановилась рядом со мной. Подходить к деду мы не спешили.
- Не отведаете ли, - дружелюбно предложил дедок, протягивая нам горсть ягод. Мы с Сидори переглянулись.
- Благодарю, мы не голодны, - вежливо ответила девушка.