- Меня тогда не было, Ваша Светлость.
- К счастью для вас.
Канцлер помолчал.
- На юге водятся верейки, Ваша Светлость?
- Понятия не имею, что это.
- Это змея. Большая змея, живет на болотах, жрет все, что движется. Никто на нее не охотится, естественных врагов у нее нет. Но иногда она проглатывает больше, чем может переварить, и умирает в страшных мучениях. Гниет заживо с раздувшимся брюхом. Я видел такую в детстве, поверьте, ничего приятного.
- Ну надо же. У де Ланторов прямо-таки семейное мастерство метафоры, хоть вы и не родственники. Остается один вопрос: от чьего лица вы действуете? Танаира или самого себя? Что-то я не вижу здесь Иерама.
- Король Иерам прислушается к доводам рассудка.
- Как интересно. Канцлер, прославившийся массовыми чистками и расправами над колдунами, ведет переговоры со злейшим врагом втайне от короля. Воистину, мир прекрасен и удивителен. И что я получу взамен, если соглашусь на ваши условия?
- То, за что вы боретесь. Новый мир для всех. Мы закроем лагеря, свернем репрессии. Колдуны в Танаире будут жить спокойно.
- А Иерам, конечно же, об этом еще не знает, но прислушается к доводам рассудка.
- С Иерамом я разберусь.
Разберусь исключительно силой убеждения. Или нет. Двум правителям Танаира всегда удавалось поддерживать хрупкий мир, но нельзя позволить королю столкнуть страну в пропасть.
- Похвально, похвально. Но колдунов истребляют не только в Танаире. А если я захочу, - трость неторопливо скользила по снегу, - нести мир и равенство и дальше, к примеру, в Серсту? По досадной необходимости нам придется пройти через ваши земли. Как посмотрит на это король Иерам?
Вот он, главный вопрос. Наивно было надеяться, что чернокнижница его не задаст.
- Король Иерам, - Максимильен выдержал взгляд черных глаз, - обдумает эту ситуацию, если она случится.
- Максимильен де Лантор, - Императрица подкинула снежок, и он завис над головой Максимильена. – Я готова поверить, что вы достаточно умны, чтобы понимать, что война невыгодна для всех. Я готова поверить, что вы и правда печетесь о своей стране. Я даже готова поверить, что на старости лет вы вдруг раскаялись и захотели нормальной жизни для тех, кого столько лет истребляли. Но я ни за что не поверю, что все это побудило вас прийти сюда, рискуя быть зверски убитым, предав своего короля, и фактически говорить со мной о перевороте. Так что еще вам нужно от меня, Максимильен де Лантор?
- Мой сын Эмиль. Он жив?
- Вы за собственным сыном не уследили? Впрочем, он, кажется, сгорел в Сида Корале.
- Так он не у вас? Скажите мне честно, кто штурмовал тюрьму?
- Понятия не имею. Это были не мы и вашего Эмиля у нас нет, даю слово. Если вдруг будет, обещаю в знак нашего сотрудничества даже оставить его в живых.
- Но вы колдунья. Вы можете найти его?
- Не могу.
- У меня остались его вещи. Одежда, письма. Вы самый могущественный маг в мире, хотя бы скажите, жив он или нет. Если вам нужно что-то еще для ритуалов…
- Это чушь, господин де Лантор, - резко прервала Императрица. – Понимаю, вы считаете меня всесильной, но я не могу найти человека по обрывку рубашки, а все так называемые ритуалы – не более, чем сказки. Говорят, менталисты могли, но все они давно мертвы, а знание утрачено. Их убили такие как вы, истребили до последнего. Так что увы, ничем не могу помочь.
Внешне канцлер остался спокоен. Последняя надежда потеряна. Самый могущественный маг мира ничем не может ему помочь. Значит, никто не может.
- Найдите моего сына. Найдите. Иначе перемирия не будет.
Повелительница Магии подняла бровь.
- Перемирия, которое гораздо больше нужно вам, чем мне?
- Да, именно его. Считайте, что я обезумевший от горя отец, готовый ради ребенка пожертвовать судьбой государства.