– Дутов ответит, – пообещал Занкиев. – Но за свои действия отвечать будете и вы. Разница в том, что Дутов ответит перед вами, а вы – перед… Вам хорошо известна фамилия «Лейников»?
– Фамилия заместителя кафедры философии МГУ мне известна хорошо, – чувствуя в воздухе какое-то напряжение, ответил Тоцкий. Оперативный нюх майора стал улавливать какие-то неприятные нотки тревоги в воздухе, но Тоцкий не мог понять, откуда они исходят. Вынув из кармана телефон, он набрал номер и посмотрел на Занкиева.
На стене тикали часики, по которым совсем недавно сверял время Дергачев, отрабатывая армейские нормативы, на кровати по-прежнему бугрилась простынь, Занкиев продолжал гладить шерстку под носом, и в номере все сильнее отдавало какими-то нечистотами.
– Слушаю, – наконец-то отозвался вызываемый абонент.
– Тимофей Тимофеевич, это Андрей. У вас все в порядке?
– Да, Андрюша, – приветливо отозвался голос. – Сегодня со мной произошла презабавнейшая историю. Я приеду, расскажу!
– Лучше сейчас, – попросил Тоцкий, не сводя глаз с откровенно скучающего Занкиева.
– Семинар через минуту… Ну, да ладно. Представляешь, приходит ко мне сегодня молодой человек и предлагает пятьсот долларов за четверку в «зачетке». Открыто, не стесняясь, представляешь? – Тоцкий услышал в трубке задорный смех, свидетельствующий о том, что такие номера со старым профессором не проходят. – Но самое удивительное заключается том, что я его впервые вижу!
– Я понял, – Тоцкий через силу улыбнулся. – До встречи, – и сложил телефон. – Вот, оказывается, чем вы были сегодня заняты.
Последнее относилось уже к Занкиеву, который впервые за все время проявил на своем лице живой интерес.
– Мы так и будем разговаривать в присутствии прислуги?
– Для вас это прислуга, а для меня понятые.
– Это одно и то же, – не задержался с ответом Занкиев. – Если бы они вышли до того момента, когда вы начнете осуществлять оперативно-следственные действия, наш разговор был бы более продуктивен.
«Школа», – уверился Тоцкий, кивая коридорному и дежурному администратору на дверь…
– Дай угадаю, – попросил, прервав рассказ майора, Приколов. – Когда вы остались втроем, господин Занкиев выразил разочарование по поводу того, что лучшие сотрудники гостиницы томятся в тюрьме, в то время как зверь, перерезающий людям горло, гуляет на свободе и жирует. А без Яресько механизм гостиницы вообще заклинит уже через несколько часов… Кто такой Лейников Тимофей Тимофеевич?
– Это мой тесть, – сказал майор и поставил на стол пепельницу, в которой только что лишил жизни дымящуюся сигарету.
Антон шумно выдохнул воздух через сжатые губы, но в остальном с собой справился.
– Ловко. Отсутствовав несколько часов, господин Занкиев решил вопрос о предупреждении Тоцкого о том, что в жизни профессора Лейникова могут наметиться значительные перемены. Слишком резво начато, ты не находишь?
… Тоцкий находил. Выслушав Занкиева с большим вниманием, он с минуту молчал, после чего повернулся к окну:
– Дутов, переместитесь, наконец, к столу. Пока я не переместил вас к Петровке.
Занкиев попросил вывести коридорного и дежурного администратора, оставив в номере начальника своей службы безопасности. Он вывел прислугу, а получилось, что – понятых. То есть – свидетелей разговора. Чувствуя некоторую свободу, Дутов подошел нехотя, не вынимая из карманов рук, а Занкиев пошел еще дальше.
Он приблизился к столу, сунул руку в карман и вынул конверт так быстро, словно тот сам заскочил в его ладонь.
– Андрей Андреевич, – сказал управляющий, зачем-то отодвигая в сторону Дутова и занимая его место, – моя гостиница – эталон законопослушания и высокого качества оказываемых услуг. То, что произошло внутри ее стен, не укладывается в ее обычный быт.
Тоцкий уже почти был уверен в том, что за дверями стоят люди Занкиева. Все развивается в рамках плохого сценария, на качество которого у сценариста просто не хватило времени. Размышляя, как далее будет происходить дача взятки, что прозвучит в просительной части и как действовать при возможном входе в номер непрошеных гостей, майор поднял со стола папку и поместил ее под мышку. И почувствовал, что остался в гостинице один напрасно.
Между тем Занкиев не делал никаких попыток усугубить ситуацию, а просто положил конверт поверх «Инструкции». Тонкий жест, далеко идущий.
– На Яресько завязана вся организация работы гостиницы. Он честнейший из людей. Зачем мучить хорошего человека?
– Что-то вы о Колмацком ни слова, – заметил Тоцкий.
– На Колмацком не завязана организация работы всей гостиницы.