Я понемногу прихожу в себя и наблюдаю, как в полумраке тяжёлой бесшумной поступью с Машей на руках по комнате расхаживает дикий папочка. Что?.. Какого чёрта?
— Опять ты… — выдаю на выдохе.
— Я тоже рад тебя видеть, — издевается дикарь.
— Шура где? — подхожу к нему, забираю почти заснувшую дочь.
— Искупала детей и ушла. Своего забрала, а Машу мне оставила, — Ян продолжает меня подкалывать.
— Надо было меня разбудить, — ворчу, устраивая дочь в гнезде из подушек на диване.
— В кроватку клади, — приказывает дикарь.
Я оборачиваюсь и замечаю детскую кровать с новеньким матрасом — только белья постельного не хватает. Заботливый отец обеспечил Машуле собственное спальное место. Стоит сказать Яну спасибо, но у меня язык не поворачивает. Пока. Я злюсь, но не на него, а на себя за то, что вырубилась. Такая беспечность недопустима.
Молча иду к комоду, достаю красивую простынку с розовыми слонами и новое одеяло. Стелю постель для дочки и кошусь на дикого папочку. Он сидит в кресле — ноги вытянул, чешет бородатый подбородок и глядит задумчиво на мирно сопящую дочь.
— Капризничала перед сном, — делится новостями, — хныкала.
О, похоже, Маша привыкла к «дяде» и начала показывать характер. Или зубы опять беспокоят? Хорошо бы первое. Надо, чтобы папка прочувствовал, так сказать, тяжесть отцовской доли. А то ему сегодня всё слишком просто давалось.
— Никто не говорил, что будет легко, — хмыкаю. — Не передумал?
— Ты о чём? — Ян упирается локтями в колени и смотрит на меня фирменным тяжеловесным взглядом.
— Папой быть не передумал? — уточняю, а внутри всё переворачивается.
— Тебе тоже бывает нелегко, но ты не передумала быть Машиной мамой. Почему я должен?
Он намеренно пропускает слова «приёмная мать» и «родной отец». Мне не показалось, нет. Ян расставил акценты так, что ошибки быть не может.
— Так… — выдыхаю и, поджав губы, смотрю на дикаря. — Ты уходить собираешься?
— Нет.
Чёрт бы тебя побрал, папаша! Внутри у меня эмоциональный взрыв, но внешне я сохраняю невозмутимость. По крайней мере, хочется в это верить. Вторую ночь он крадёт у меня право на законный сон. Долго я протяну в таком режиме, интересно?
— Я бы хотела выспаться, — кулаки сами собой сжимаются, челюсти тоже. — Если ты не против, — цежу.
— Не против, — Ян пожимает плечами и встаёт с кресла. — Спи. Кто мешает?
Он аккуратно берёт дочь на руки, несёт к кроватке, укладывает, а я смотрю на это и не нахожу приличных слов. Наглость — второе счастье, но кого-то здесь пора поставить на место.
— Я поняла, почему ты к нам ходишь, — щурюсь, смотрю на дикаря и, наверное, испытываю страх, но это сейчас неважно.
— Почему? — он надменно ухмыляется.
— Говорят, тебе вместо дома вагончик старый выделили…
— Балок, — поправляет меня дикарь. — И что?
— В доме ночевать приятнее, чем в дырявом балке, — скрещиваю руки на груди. — Желаете хорошенько выспаться на удобном диване? — ёрничаю. — А с утра что предпочитаете — чай или кофе? Завтрак в постель подать или на стол накрыть? — меня несёт.
— Ты казалась умной бабой, — дикий папочка цокает и качает головой. — Не разочаровывай меня, Лера. Лучше сумки пойди разбери.
— Какие сумки? — опешив, гляжу на Яна.
А он взглядом показывает — в кухне.
И действительно офигительно! На столе пачек десять каши, которую я просила купить. Зачем столько?! Неясно. Машенька этой кашей не питается, я использую её только в качестве «успокоительного».
Стоп-стоп, речь шла про сумки. Опускаю взгляд и смотрю на два объёмных пакета с логотипом известного магазина. Ревизия показывает, что в них банки с фруктовым пюре, соки в маленьких пачках, подгузники, девчачья одежда и игрушки. Я опытный покупатель и могу с уверенностью заявить — тут добра тысяч на пятнадцать.
Ян с ума сошёл? Или пытается свести с ума меня? Оборотень какой-то… Одна его ипостась — грубый, хамоватый дикарь, а другая — заботливый отец и моралист.
— Помочь? — гордый собой дикий папочка заходит в кухню.
— Спасибо, конечно, — я дую щёки, — но не стоило так тратиться.
— Сам решу, — обрубает Ян.
Разговор снова зашёл в тупик. Наверное, дикарь ожидал, что я останусь в восторге от широкого жеста, а мне неловко. Он старался — понимаю, и дочка утром обязательно оценит — особенно новые игрушки, а я лучше промолчу. С Глебом мне пришлось пройти огонь, воду и медные трубы, чтобы отчитаться за купленное для дочери, а тут почти чужой мужик тратит на Машу немаленькие деньги. Я просто не знаю, как вести себя в такой ситуации.