…и зачем им живой корректор?
— Кто бы сказал — я бы не поверил, — проронил Кайман, изучающе глядя на Лилен.
— Что?! — жалобно пискнула она, обхватив себя за бока.
Таисия просила счёт. Ей пришлось вызывать обслугу через принесённый дисплей: вопреки человеческой природе и всем правилам ресторанных работников, официантов «Пелагиали» совершенно не интересовала компания уральцев с боевым нуктой в роли светского пекинеса. Форс-мажор ли возник, просто заболтались друг с другом — всякие были вероятности, и одна из них реализовалась.
— Птиц поёт жизнь, — коротко сказал Шеверинский, — и теперь ты чувствуешь, как это действует. Потому что это серьёзно.
— А я?! Что будет со мной?! — почти вскрикнула Лилен, и Чигракова зашипела на неё.
— Не бойся, — твёрдо сказал Север, беря её за руку. — Всё будет хорошо. Я верю.
— Я верю, что все умрут, — скептически донеслось от Птица, — я оптимист.
Солнце медленно встал.
— Но не сейчас, — с подкупающей улыбкой объяснил Димочка. Глаза его сияли чистой огненной ненавистью. — Значительно позже. И вообще — если я положил глаз на девочку, значит, она будет моей.
— Придержи язык.
— Я Синий Птиц. Приношу счастье. Когда пою. Крети-ин…
— Ладно, — сказала Таисия, — ладно. Тише. Надо собраться с мыслями. Знаете, что я подумала? То, что мы её отпустили — ведь это же не просто идиотизм. Это очень характерный идиотизм.
— У неё пятнадцатый уровень! — помотал головой Полетаев.
— Это не значит, что кто-то не может отработать против неё.
— Кто?!
— Кто-то, — прошелестел Димочка. — Или что-то. Понял? Не понял — значит, дурак.
— Но Ксенькины отчёты…
— Откуда ты знаешь, что Ксенька действительно прошла в их структуре до конца? И знает всё?
— Птиц, — очень медленно, очень холодно и тяжело произнесла Таисия, — не каркай…
И Димочка, посерев, опустился на стул, царапая губы наманикюренными ногтями. Глаза метнулись затравленно. Синий Птиц замотал головой, укусил пальцы, и шёпотом, грязным матом послал самого себя.
— Или так, — печально заметила Таис. — Проще. Она отработала аутоагрессию. Тоже бывает…
Лилен слушала, и её трясло. Так её не трясло даже тогда, когда она выходила в туман из дома мёртвых — бледная плёнка биопластика, точно тонкий полиэтилен, отцовское кресло с высокой спинкой, заставка на мониторе: цветы и солнце… даже тогда не было настолько плохо, а больше в её жизни не случалось настоящих страха и горя.
Судорога отпустила, и в тот же миг стало холодно — на солнце, на припёке. Лилен ухватила себя на плечи, стуча зубами, озираясь, как потерянный котёнок. «Зачем-зачем я со всем этим связалась? — отчаянно крикнула она мыслью. — Никакая я не злая женщина, я не нуктиха тридцатиметровая, не могу я мстить!» Чувствовала, как откликается Дельта: «не плачь, названая дочь, маленькая мягкокожая женщина, нет постыдного в том, что ты ожидаешь помощи, для того и живут мужчины», — но драконья извечная безмятежность не подходила ей, как кровь другой группы. Лилен куда-то растеряла свою собственную, унаследованную от родителей. Мамина нервная устойчивость, отцовская сила, они за что-то покинули её, и сиротливо стало, и зябко.
Север вздохнул. Притянул Лилен к себе. Спрятал в объятиях и поцеловал в макушку. Спокойно-спокойно, как будто так и надо.
…так — надо.
Чигракова, Этцер и Полетаев обсуждали, что делать. Птиц курил в стороне, прикрыв глаза, привалившись к колонне; вид у него был измождённый.
Шеверинский рассказывал. Обо всём. Быстро и непонятно. Лилен слушала не из желания понять, а потому, что говорил Север. Держа её за руку. Успокаивая — интонациями, взглядом, тем, что просто был с ней.
Вот и гадай: настоящее это чувство, или чистая физиология?
Энергетик и амортизатор…
…Много сотен лет назад было сказано, что мысль материальна. Долгое время это считалось образным выражением. Каким именно образом материальна мысль, открывали несколько раз. В разные эпохи, разные учёные, на разных базах — физики, психотерапевты, ксенологи.
А потом закрывали обратно. По разным причинам.
Но если пару веков назад знание ещё можно было оставить в стороне как чисто теоретическое, то биопластик и нукты — аргументы железные. Факт телепатии стало нельзя оспаривать. Но как он осуществляется? В каком диапазоне? Какие волны задействованы?