— Алентипална, — с трудом выдавливает она, — там… я подумала, что можно было бы сбежать через кухню или туалеты, но так только здоровые дети бы смогли… а потом… одна повариха, Ева, решила попробовать… и они её… её…
— Вы пытались вступить в переговоры? — спрашивает местра Надеждина.
Стелле хочется закричать, что ей в спину тыкали дулом, и вот все переговоры, какие были! Но перед ней — не Волшебная Бабушка, которую ждут каждый год куда больше, чем Деда Мороза, которая одаряет не всех, зато настоящими чудесами.
Даже не добрейшая местра Алентипална.
Перед главным врачом «Ласкового берега» — триумвир Седьмой Терры.
Ей не жалуются.
Ей докладывают.
— Некоторое время я сама была в числе заложников, — говорит Стелла, чувствуя, как возвращается самообладание. — Мне объяснили ситуацию. Потом… потребовали, чтобы я стала посредником.
— Я не об этом. Вы лично, персонал лечебницы — уже предлагали обменять себя на детей?
Местра Ароян прикрывает веки.
— Они отказались.
— Передать медикаменты?
— Отказались.
— Они сообщают, как чувствуют себя больные?
— Нет.
Алентипална закусывает губу.
— Ясно. Костя?
Одного взгляда на лицо Солнца достаточно, чтобы дыхание остановилось от страха. Стелла сглатывает и переводит взгляд на местера Этцера, сидящего рядом на корточках. Почему-то его вид успокаивает.
— Хорошо оплаченные, — мрачно говорит Полетаев, щурясь. — Вон, мобильные мины шляются… видите, вроде пауков, поблёскивают? Это на случай штурма. Я десяток насчитал, пока кругом ходил, значит, внутри ещё. Если стандартная модель, при подрыве заденет даже тот корпус.
— Там нет палат, — торопится Стелла. — Процедурные кабинеты.
— Их «крысы» — на крыше, — продолжает Полетаев. — Обычная планировка, я такую видел. На Терре-Три школу захватывали, квазицитами выкуп требовали. При выполнении требований «крысы» снимаются. Пока мины на связи, погоня невозможна. Когда уже нет — есть серьёзная фора и шанс уйти.
— Они не выдвигают требований, — всхлипывает Стелла. — Вообще никаких. Уже два часа прошло, как обед кончился. Я уже всем позвонила, кому велели… они сказали, когда официальные лица выйдут на связь, предъявят требования…
— Я — официальное лицо, — спокойно говорит местра Надеждина. — Дайте карточку.
Этцер перехватывает покорно протянутую руку Стеллы.
— Алентипална, — на грани тревоги, — может, лучше подождать? Посоветоваться? Я уверен, что из Города вот-вот…
— Я тоже уверена, — качает головой Бабушка. — Именно поэтому надо поторопиться. Иначе всё окажется бестолку. Карточку, Юра. Стелла, как зовут их командира?
— Добрый день, — говорит он, и в голосе слышится улыбка. У карточки только одна функция — аудиосвязь. Алентипална благодарит небо за то, что не видит лица. Ненависть истощает.
— Здравствуйте, местер Эмиз. Моя фамилия Надеждина. Я председатель комиссии по делам несовершеннолетних, и вхожу в триумвират Седьмой Терры.
Бабушка молчит.
И добавляет просительно:
— Я ценный заложник.
— О! — отзывается террорист с интонациями почти куртуазными. — Вы хотите обменять себя на детей?
Алентипална прикрывает глаза. Касается пальцами подбородка. Хмурится.
— Нет. Дети нуждаются в медицинской помощи. Им нужно регулярно принимать лекарства, иначе неизбежны приступы. Возможны летальные исходы. Пожалуйста, пустите меня к детям.
И, обернувшись к дрожащей Стелле, совершенно другим, жёстким и властным голосом:
— Шприц-пистолет, насадки, четыреста доз эфарилемина, двести — иммуномодулятора. Быстро!
Одна из медсестёр уже бежит к процедурному корпусу.
— Интересно, — говорит местер Эмиз. — Очень интересно, любезнейшая местра Надеждина. Вы даже не поинтересовались нашими требованиями.
— Прежде всего — жизнь, уважаемый местер. О политике можно позаботиться потом.
— Мне нравятся нестандартно мыслящие люди.
— Если бы вы хотели выполнения требований, вы бы не стали держать их в тайне так долго, — мягко объясняет Алентипална. — Поэтому я думаю, что цель вашей акции — устрашение.
— Мне нравятся мыслящие люди, — Эмиз смеётся. — Буду рад побеседовать с вами. Идите.
Алентипална берёт из рук подоспевшей медсестры серую сумку с жёсткими боками. Осторожным, плавным движением снимает с плеч главврача белый халат — Стелла только рот успевает открыть — перекидывает через руку.