— Привет.
— Привет, — слышу настороженный голос.
— Ты не волнуйся, расслабься. Все нормально. Я звоню просто так. Хочу убедиться, что наша случайная дружба прошла испытание временем.
— У меня теперь друг, — сообщают из Киева.
— В огороде бузина, а в Киеве дядька.
Все-таки голос у нее несколько оттаял, первое напряжение спало.
— Что-что?
— Да так, шучу! Друг не достал еще? Могу помочь.
— Нет, нет, нет! — Она, кажется, испугалась по-настоящему.
— Да это я все шучу! Надеюсь, не посвятила друга в наши секреты?
— Нет, сейф на месте. Все цело. Но лучше б твои люди забрали все.
Я перестаю шутить и говорю резко:
— Это не твое дело, девочка! Да и не мое. И вообще, как тебя звать?
— Анжела.
— Мне нравится твое имя. Оригинальное.
— Спасибо. Может, навестишь меня как-нибудь? Без дел?
— А друг-то? — смеюсь. — Опять над трупом трахаться?
— Друг… Что друг! Так себе. Молоко с киселем. А с молодыми я не хочу. Не успеешь расслабиться, сразу что-нибудь сопрут из квартиры. — Голос у нее игривый. Явно выражены садомазохистские наклонности.
— О’кей, детка! Ты мне тоже понравилась.
— Буду ждать с нетерпением.
Конец связи.
Что ж, деньги целы и банкир готов к бою… Это хорошо. В крайнем случае я в Киеве пару килограмм баксов всегда подберу. Но до Киева еще ехать и ехать… А тут и Вика выплывает в новом платье. Под платьем чулки почти что скрипят, когда она делает этак коленкой!
— Ну как, босс?
— Что «как»?! Раздевайся немедленно!
Однако пора с Россией и прощаться. Я разрешаю Лехе задержаться, закончить все дела с рисом и вернуться в Харьков чуть позже. Он счастлив. Не то чтобы его так волновал рис, просто ему с русалкой еще хочется пообщаться. Глядишь, парень и женится! Станет жить своим хозяйством, превратится в домашнюю птицу. Впрочем, я его не сужу. Так даже лучше. Жизнь-то бойца коротка в наше время. Поэтому мы с Викой и сваливаем, что коротка. Хватит светиться! Заказы выполнены. Оревуар, Краснодар!
Вика весь вечер укладывает тряпки, которые накупила за время поездки. Я мою машину.
Утром мы выезжаем рано и до Харькова доезжаем благополучно по грязным осенним шоссейкам. Без перестрелки, без достачи на таможнях, так, как и надо. В начале шестого БМВ влетает в город, и я стараюсь быть поаккуратнее — после трассы в городе сложно контролировать скорость. Подъезжаю к Викиному дому.
— Может, зайдешь ко мне? Мама, папа. Чайку выпьем?
Насмотрелась девушка на жизнь станичников и на Лехину идиллию. «А как же злые беркуты? — хочется мне спросить. — Как же по людям палить из „вальтера“?» Но не говорю этих слов, а просто отнекиваюсь:
— Спасибо, Вика. После такого переезда мне только б до ванной добраться. И в кровать.
— Хорошо, — быстро соглашается Вика и как-то каменеет лицом. Красивым личиком, точнее. — Когда снова прокатимся, босс? — спрашивает на прощание.
А я отвечаю неопределенно:
— Да прокатимся, Вика, как-нибудь прокатимся.
— Тогда — пока! — Она быстро целует меня в щеку, я помогаю ей донести пакеты до парадной и уезжаю.
В квартиру на Сумской поднимаюсь еле волоча ноги — все-таки хоть и за рулем, но проделан долгий путь. Быстро осматриваю комнаты, но ничего подозрительного не нахожу: только пыль кругом, — это правильно, никто не шарился в мое отсутствие. Сейчас бы в ванну бултыхнуться! Но нет, пересиливаю себя и звоню Андрею. Тот поднимает трубку сразу.
— Я уже в Харькове, — сообщаю и слышу быстрый и тревожный ответ:
— Надо срочно встретиться.
Все во мне — каждая клеточка — напрягается.
— Приезжай, — отвечаю и вешаю трубку.
Вспоминаю, где в квартире оружие, проверяю и успокаиваюсь.
Андрей появляется буквально через несколько минут. Пробегаю взглядом по его лицу, фигуре, замечаю, что парень сегодня явно не брился, а лицо как-то посерело, хотя всегда он удивлял меня своим юношеским румянцем.
На нем длинное кашемировое пальто ядовитой окраски. Он не раздевается, почти падает в кресло и говорит: