но после этих слов большую часть его речи я не запомнила, потому что я всегда начинаю
отключаться, когда люди принимаются тебя расхваливать.
– Что произошло после того, как ты их подслушала?
– Ну, они услышали меня. А точнее мои ноги на шумной земле. Так что я побежала к машине.
По дороге сбросила одного чувака с холма, а другого пнула по яйцам. Не плохая ночка, если можно
так выразиться.
– И ты просто… села в машину и сразу приехала прямо сюда?
Я поднимаю чуть теплый пакет с картофелем фри.
– Сначала заправилась.
Он сжимает переносицу.
– Черт.
– Что-то не так? Я имею в виду, кроме корпоративных чуваков охотящихся за твоей шеей?
Береги шею! Кстати, это же песня «Wu-Tang Clan». Кроме того, это вполне хорошая шея. Я часто на
нее глазела, подумывая придушить.
Он хихикает. Я скрещиваю на груди руки.
– Что смешного?
Он качает головой, и несколько прядок его дурацких волос падают на его дурацкие глаза. Его
синяки побледнели, но все равно заметны, словно чернильные отпечатки тяжелых времен.
– Это приятно. Видеть старую тебя.
– О-о.
– Мне этого не хватало, – продолжает он. Его взгляд смягчается, но сразу же становится
жестким. – Не важно. Забудь, что я сказал.
Наступает тишина, и вдруг меня резко оглушает головная боль. Она пульсирует, посылая
копья раскаленного добела электричества вверх-вниз по моему позвоночнику. Точно такая же боль,
что я ощущала в кабинете Мерних. Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Только не сейчас, мозг, не сейчас…
Я и раньше надевала его рубашку. Запах тот же. Он дал мне ее, чтобы я в ней спала,
поскольку мой костюм на Хэллоуин был слишком плотным, и я была пьяна, в комнате были
картинки океана, и пахло лавандой, и я была счастлива в течение нескольких секунд, когда он
склонялся надо мной и целовал, я была счастлива. Реальность и воспоминания сливаются воедино. Я
в номере отеля, но и одновременно в комнате в морском стиле. Рубашка такая же мягкая. Тот же его
запах. Все очень похоже. За исключением того, что сейчас Джек сидит за ноутбуком, уставившись на
меня обеспокоенным взглядом, а Джек из прошлого склоняется надо мной, его губы на каждом
участке моей шеи, ключицы, рта и уголков губ и…
– Айсис, ты в порядке? – спрашивает Отельный-Джек. – Забудь, что я сказал. Я стараюсь
отпустить прошлое, но иногда это сложно и я говорю всякие нелепости. Ты больше не часть моей
жизни, как ты и хотела. Я заблокирую тебя. Обещаю.
«Ты мне нравишься».
Что-то болезненное и чудовищное открывается в моей груди, словно массивная, мрачная
венерина мухоловка. Две меня одновременно тянутся к его руке.
– Я вспомнила, – шепчу я. Его пальцы длинные и тонкие, но я чувствую в них силу. – Я
помню вечеринку в честь Хэллоуина. Я сказала, что ты мне нравишься. Ты… ты поцеловал меня.
Мы…
Слова Софии раздаются в моей голове.
«Вот почему он тебя поцеловал. Вот почему он вообще удосужился тебя узнать. Потому
что ты похожа на меня. Безнадежна, как и я».
Я отпускаю его руку, словно она меня обжигает.
– Прости. Блин. Мне очень жаль.
– За что? – шепчет Джек.
– Я вела себя так самонадеянно! Мои воспоминания вернулись, но теперь я также знаю всю
историю, поэтому прости за то, что я вообще подняла эту тему!
84
LOVE IN BOOKS|ЛЮБОВЬ В КНИГАХ
– Твои воспоминания вернулись? – его голос звучит сдавленно, но он прочищает горло. –
Это… это же хорошо. Тебе не нужно извиняться за…
– Я просто хочу сказать, что это не было… очевидно же, что та ночь не была настоящей, ну,
та часть с поцелуем. Я имею в виду, мы оба были изрядно пьяны! Ты ведь на самом деле этого не
хотел, ты просто был жутко милым, каким изредка бываешь во время голубожопой луны, а я была
суперпьяна, и когда я сказала, что ты мне нравишься, я просто имела в виду, как заклятый враг,
знаешь? Как друг, с которым я могу словесно сражаться и все такое! Да. Ты мне действительно
нравился. Как заклятый враг. Боже, сражаться с тобой было так весело!
Я смеюсь, но даже для собственных ушей смех кажется лживым.
– И знаешь. Я напоминаю тебе Софию. Мы слегка похожи, в глубине души, поэтому
естественно, что ты запутался и поцеловал меня! Это абсолютно нормально. Совершено понятно.
Боже, мне действительно очень жаль, что я по пьяни набросилась на тебя, а потом развернулась на
все сто восемьдесят градусов, испугавшись, как маленькая сучка. Типа: воу, никто и никогда не
заслуживает такого, ты меня понимаешь? Мне правда очень жаль, что тебе пришлой пройти через
это.
***
Я в течение нескольких месяцев хотел ее обнять. Это потребность, которую я утрамбовал,
тщательно контролируемый огонь, запертый в центре айсберга. Айсис неосознанно испытывала
меня, снова и снова; она тыкала и прокалывала, а иногда и вовсе подносила ко льду бензопилу, но
она так и не смогла проникнуть внутрь, потому что я – Джек Хантер, и я всегда себя контролирую.
За исключение всего лишь одного раза в комнате, оформленной в морском стиле. Того раза,
который она считает ложью. Того раза, за который она взваливает груз вины на себя. Вины, которая
исходит из ее прошлого и от Уилла Кавано. Если я не остановлю это сейчас, то она все время будет
причинять ей боль. Цикл повреждения Уилла будет только глубже вонзать в нее свои шипы.
– Я не хочу пугать тебя, – наконец говорю я. Она поднимает взгляд, теплые глаза цвета
корицы выражают удивление.
– Что?
– Я не хочу причинять тебе боль. И не хочу заставлять тебя испытывать неловкость.
– Гм...
– Но ты совсем не похожа на Софию. Ты – Айсис Блейк: упрямая, смешная, добрая и сильная.
Ты именно та, кто ты есть. Вот почему я поцеловал тебя той ночью – я хотел поцеловать именно
Айсис Блейк. И я это сделал. С моей стороны это было поспешно и неуместно. Ты имела полное
право остановиться, и уж точно у тебя были все права на то, чтобы отстраниться. Ты была напугана,
и я усугубил этот страх, пытаясь тебя поцеловать. Это моя вина. Не твоя.
Ее лицо бледнеет от шока, и в кои-то веки за всю свою жизнь она молчит.
– Да, мы были пьяны, – продолжаю я. – Ты, если быть конкретнее, а я лишь слегка. Таким
образом, именно я должен был знать, что к чему, и это я прошу прощения. Я зашел слишком далеко
и слишком быстро. Я был возбужден, – мрачно посмеиваюсь я. – Впервые за очень долгое время я
был возбужден. Это не оправдание, но надеюсь, что это поможет тебе понять мои действия той
ночью.
Ее лицо по-прежнему выражает удивление.
– Мне очень жаль, – улыбаюсь я. – Это больше не повторится.
Она ничего не говорит, поэтому, чтобы разрядить ситуацию я встаю и потягиваюсь,
похрустывая шеей и запястьями.
– Ты должна идти, – чуть слышно произношу я. – Уже поздно, и я уверен, что ты устала. Тебе
нужно немного отдохнуть. Спасибо, что рассказала о тех людях. Я узнаю о них…
Что-то врезается в меня сзади, и мне требуется секунда, чтобы осознать, что это Айсис
обхватывает руками мою талию и притягивает мой позвоночник к своей груди. Она прячет лицо в
мою спину.
– Я хочу, – шепчет она. – Я… я хочу, чтобы это снова п-повторилось.
Паутинка беспокойства во мне рвется, нить за нитью, и каждая мышца моего тела
расслабляется. Облегчение, чистое и яркое, пронзает меня. Я не единственный, кто этого хочет. Я не
85
LOVE IN BOOKS|ЛЮБОВЬ В КНИГАХ
единственный, моя кожа все больше согревается, а дыхание становится легче, когда это осознание