Эерибия выглядела еще прекраснее на фоне горящего дома, в окружении еще с полтора дюжины таких же женщин. Она удерживала винтовку одной рукой, её кисть ни чуть не задрожала от тяжести огнестрела. А вот сидящий на коленях Азариас дрожал. Его песенка, с веселыми словами, была исполнена трагичнее любого выступления в театре. А когда последние слова улетели вверх. Тело свалилось вниз, прямо после громогласного выстрела. Я кричал, но сам не слышал своих слов. По прекрасному лицу Азариаса покатилась кровавая слеза, оставляя такого же цвета узкую тропинку. Она скользнула из лба по переносице, ровно по середине пресекая его лицо. Он так и продолжил сидеть на коленях, уже без чувств.
Вдруг, одна из женщин Менад схватила меня за волосы, поднимая на ноги.
- Что с этими двумя? - Звонкий голос доносился прямо мне в ухо. Я слышал, с какой страстью она раскрывала слегка пухлые губы. Чувствовал аромат помады и духов. В таких условиях, смерть казалась не такой и ужасной. В ту секунду тело охватила ужасная усталость, и я просто повис в твердой руке неизвестной женщины.
- Их не убьем. Ампелофан не враг, ровно как и его друг. Я знаю, эти двое ничего нам не сделают. И, клянусь, будь они женщинами, я бы тут же завербовала бы их к себе! - Эерибия, пряча грозное оружие за спину, подошла ко мне. Она улыбалась самой искренней и приятной улыбкой. Даже глаза этой женщины улыбались, согнутые в вертикальные дуги. Её искусанные, покрытые корками губы коснулись сначала моего лба, а потом лба Аминтаса. Это было прощение, после которого, мы так и остались вдвоем со спартанцем сидеть у колесницы, рассматривая горящий дом, пока женщины исчезли где-то за холмами.
Я посмотрел на своего друга и заметил, как злостно дрожало его лицо. Было ужасно осознавать, что я не могу никак утешить его, но, наверное, я и не смог бы.
Действие 15. Снова домой
Когда мы выбрались, разрезав веревки об заостренное лезвие, вставленное в колесо колесницы, я спросил своего друга, почему ему было страшно. А он посмотрел на меня с улыбкой и ответил:
- Мне не было страшно, Ампелофан. Но... я ненавижу испытывать терпение богов. Я должен был умереть, но остался жив. Снова. Возможно, - он тяжело выдохнул, - я еще отплачу за это.
- Но ты же не виноват, это все Эерибия. - Я был удивлен его мужеством и преданностью богам. За эти несколько часов нашей встречи, я уже воспринимал бородатого гиганта Аминтаса как своего друга, и, видимо, это было взаимное чувство.
- Виноват, друг. Каждый человек сам отвечает за свою судьбу.
- Значит, ты слишком хорош, чтобы умереть.
- Возможно. - Он ухмыльнулся, и сразу после этого - засмеялся. Это была тяжелый день и я желал поскорее вернуться в родной Арип. Но прежде, чем сделать это, я рассказал Аминтасу о сундуке, где все еще должны лежать 10 тысяч драхм. Мне показалось, что это достаточная цена за все то, что я пережил и сделал.
Захватив тело Азариаса, мы съехали вниз по холму, прямо к площади, где все утихло. В воздухе витал вкус крови и запах мертвых тел, но, сундук все еще лежал на старом месте, так и не тронутый, обваленный кучей щепок и пропитанный дешевым вином моего конкурента из Арипа. Мне не терпелось сообщить ему плохую новость. Взяв сокровище, я уложил его возле мёртвого друга на колеснице.
- Что будешь делать с деньгами? - спросил меня Аминтас, только я вновь ударил поводьями по лошадям Эерибии. - 10 тысяч - довольно большая сума. - Спартанец говорил без алчности и надежды на то, что я поделюсь с ним. Но, разумеется, я готов был отдать ему хоть все деньги. Они никогда особо меня не интересовали, так как, я никогда не жил в бедности.
- Закопаем их возле могилы моего друга, на случай, если нужно будет спасти еще чью-то жену. - Я засмеялся. И мой напарник сделал то же самое. После этого, мы отправились в родной город, даже не замечая бродящую за нами тень, жадно перебирающую своими конечностями вслед за звенящим сундуком.
Действие 16. Аминтас - дорийское дитя.
Арип встретил нас глубокой ночью. Никто не узнал о нашем прибытии, свой город я знал прекрасно и был уверен, что спят абсолютно все. Мы отправились вокруг поселения к огромному саду. В этом царстве плодовых деревьев, посаженному всеми жителями, были почти все известные мне фрукты, что могли расти на наших землях. Тут и оливки, и яблоки и вишни с грушами. Это было идеальное место, чтобы закопать Азариаса - жреца Орфея, если он и правда был им. Я выбрал сливу, ибо, он очень любил летом сидеть под ней, жуя желтые и кислые плоды. Мне казалось, это место было идеальным, а само дерево станет прекрасным надгробием. Лопат у нас не было, но я даже не собирался возвращаться домой, сдерживаясь даже перед образом голубоглазой Кианитии. И как бы мне не было интересно узнать, что она делает, я решил пока что закончить дела здесь. Мы начали копать, используя в качестве инструмента плоские камни. Это было сложно и больно, но спустя какое-то время, возле дерева образовалась яма, приятно обходящая торчащие корни плодовитого дерева. Я собственноручно уложил своего друга в его новый вечный дом, сложил ему руки, закрыл глаза и укрыл те двумя горячими монетами, согретыми моей любовью к Азариасу. Наверное, если бы он был жив, мы бы не дружили как раньше, но теперь, перед последними проводами, я мог излучать только хорошее сияние, без капли злости или непонимания. Он выглядел мирным, и я говорил о нем мирно.