— Родители Люка не полностью раскрыли секреты его предков, — сказал Мартин. — Но они изучили достаточно, чтобы понять, что обращаться в пантеру могут только мужчины. Женщины, словно якорь для мира оборотней, имели только один облик — человеческий. Они были своеобразным механизмом, назовём это так, благодаря которому мужчины могли контролировать свою человечность при обороте. В Ваших венах, Кэйт, течёт кровь пантеры — кровь Вашего отца. И, по какой-то причине, Ваша кровь — Ваша душа — она связана с душой Люка.
Кэйтлин не могла понять всё это, но отрицать то, что она не верила — бессмысленно. Особенно сейчас, стоя у клетки, рассматривая пантеру, и понимая сердцем, что Люк принадлежит ей в той же мере, как и она ему.
Чуть поразмыслив над услышанным, Рэйн шагнула ближе к решётке, прижимаясь лицом к прохладному металлу. Подвалы в Новом Орлеане были весьма странными, и сейчас, осмотревшись, детектив увидела, что они были приспособлены для выживания в болотистой местности. Ей хотелось расспросить об этом Люка, но она не видела человека. Человека, не пантеру.
Девушка посмотрела на изящного хищника, переведя дыхание.
— Люк?
Ничего.
— Чёрт возьми, Люк. Мартин рассказал мне. Он рассказал мне всё.
Кэйтлин чувствовала себя глупо, произнося эти слова, даже не понимая, почему так верит им.
Однако теперь она может увидеть это собственными глазами. Увидеть его.
— Изменись, Люк. Если ты любишь меня, хотя бы немного, изменись для меня.
И это сработало. Хищник поднялся с земли, его мышцы перекатывались под толстой шкурой, пока пантера приближалась к ней, скаля свои зубы. Кэйтлин даже не пошевелилась, всё так же сжимая руками решётки, наблюдая за тем, как сокращается между ними расстояние. Если бы пантера бросилась сейчас на неё — Рэйн была бы уже мертва. Но девушка лишь задержала дыхание. И доверилась Люку.
А после зверь моргнул, словно пытаясь сфокусировать собственный взгляд. Но да, это случилось вновь — тело пантеры покрылось рябью. Она обращалась. Обращалась и изменялась, пока…
Люк.
Обнажённый мужчина сидел на корточках на холодном бетонном полу.
— Это правда, — прошептала Кэйтлин, а после перекрестилась.
— Ты не верила?
— Я не была уверена, — призналась детектив. — Но теперь, думаю, я убедилась в этом. Но даже сейчас, увидев…
Рэйн вздохнула.
— Ох, Люк. Почему ты не рассказал мне?
Встав, мужчина приблизился к своей паре.
— Рассказал что? Что я — тот человек, которого ты ищешь? Убийца? Тот, кто нападает на невинных? Пантера, преследующая тебя в твоих снах? Правда в том, что я собирался сделать это. Потому что ты заслуживала знать. Но, когда случился оборот, и…
Слеза скатилась вниз по её щеке, и Кэйтлин даже не попыталась утереть её. Этот мужчина был воплощением всего, с чем она поклялась сражаться, но она любила его.
И, милостивый Боже, она могла спасти его. Рэйн может положить конец проклятию, став якорем для возлюбленного. Девушка была уверена в этом.
Но для этого ей придётся забыть о его прошлых жертвах. Обо всех тех невинных людях, что заслужили правосудия.
Как она может так поступить, пусть даже ради любви?
— Ох, Люк, — на выдохе проронила детектив.
— Ты должна сдать меня властям, — только и сказал мужчина.
Девушка отрицательно покачала головой, не желая думать об этом. Не сейчас. Должен был быть другой путь.
— Нет. Я люблю тебя. И я могу спасти тебя.
— Да, но это против тебя самой. Возможно, не с самого начала, но, Кэйт, я — то зло, что ты преследовала. Ты не можешь привязаться ко мне. Ты не сможешь жить с этим. Это противоречит всему, для чего ты посвятила собственную жизнь. Всему, через что прошла. Это не то, о чём я могу попросить тебя. Не то, что смог бы принять.
Нет. И внезапно Кэйтлин поняла, как ей следует поступить. Она любила Люка. Даже больше — она впервые верила кому-либо, кроме себя самой. Впервые доверилась всецело.
Да поможет ей Господь, но детектив всё ещё доверяла этому мужчине.
И она даже не допускала мысли о том, что Люк способен на все эти нападения, даже когда был в своём кошачьем обличии.
— Мартин сказал, что ты не помнишь, — произнесла Рэйн.
— Мне и не нужно помнить. Я видел кровь на собственных руках.
— Ты не нападал на этих людей, Люк. Этому должно быть другое объяснение.
Агассу уставился на возлюбленную.
Чёрт возьми, ей хотелось придушить его.
— Мартин сказал, что ты контролируешь себя. Что ты не нападаешь, даже во время оборота.
— Мартин — старый дурак, который просто любит меня. И, — добавил мужчина, протянув руку, касаясь щеки Кэйтлин. — Я думаю, что ты тоже так же слепа в своей любви.
— Возможно. Но это не значит, что я не права.
Мужчина усмехнулся, но девушка только покачала головой, уверенная в собственной правоте. У неё был припасён ещё один туз в рукаве, ещё один секрет, который поведал ей Мартин, и Рэйн намерена использовать его сейчас.
— Он сказал, что Кларисса выжила. Что ты остановился, и она осталась жива.
Боль исказила его лицо.
— Я почти убил ребёнка, — едва слышно произнёс Люк.
Кэйтлин едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть, ей хотелось заплакать, но детективу удалось взять себя в руки.
— Расскажи мне.
— Это случилось после смерти моих родителей. Я ужинал дома у друзей, а после мы переместились в сад. Я чувствовал, что скоро изменюсь, потому, извинившись, отправился домой, чтобы успеть запереться в клетке до того, как это случится. — Голос Люка был бесстрастным и монотонным, когда мужчина рассказывал о случившемся. — Оборот настиг меня уже в доме. И это было так резко. Намного резче, чем я ожидал. Маленькая дочка моих друзей была внутри. Одна. Наедине с чудовищем.
— И она выжила.
— Да.
— Ты смог взять ситуацию под контроль.
— Я не знаю, что заставило меня остановиться, но я не закончил начатое. Но это не важно. Я не должен был ранить её.
Кэйтлин облизнула губы, всматриваясь в глаза хищника.
— На следующий день я пожертвовал чёрную пантеру зоопарку, и распространил слух о том, что Люк Агассу уехал за границу.
В девичьих глазах стояли слёзы. Детектив всё ещё отказывалась верить услышанному.
— Нет, — она покачала головой. — Это был не ты. Ты не мог ранить этих людей.
— Кэйт. Я ценю твою веру в меня, но она неуместна.
— Нет, это…
Девушка замолкла, обдумывая какую-то важную догадку.
А после она поняла. Господи, она поняла. Кэйтлин знала, что была права, что она могла спасти его. Этот любимый ею мужчина — Рэйн не могла контролировать его проклятие, но она могла доказать его невиновность.
Но для этого детективу нужна его помощь.
***
Шли дни, а Люк так и оставался в своей клетке, зная, что где-то наверху его пара бессмысленно пытается доказать его невиновность. Ему хотелось верить ей. Хотелось поверить в её рьяные и восторженные протесты о том, что он не убивал. Что не нападал, потому что ей снились сны о пантере, в то время как сам Люк всё ещё находился в клетке.
Вот только, одного сна было недостаточно, чтобы убедить его. Казалось бы, Кэйт считала, что может видеть произошедшее глазами убийцы, но Люк понимал, что это бессмысленно. Скорее всего, девушка просто видела картинку, что в её снах просто смешалась с эмоциями.
Но Рэйн говорила, что если он любит её — Агассу должен позволить ей эту попытку. И оборотень не мог отказать своей паре.
— Если ты любишь меня, то позволь попробовать. Позволь мне попробовать доказать твою невиновность, — Кэйтлин улыбнулась той улыбкой, что он так любил, и посмотрела на него своими тёмными сосредоточенными глазами. — Позволь мне сделать свою работу, Люк. И если я ошибаюсь — я уйду.