Никогда и ничего она ещё не хотела в жизни так, как вновь почувствовать его язык у себя между ног. Видеть его лицо с этого ракурса. Чувствовать…
- Попроси, - потребовал диктатор, замерев всего в каких-то миллиметрах от раскрывшихся для него лепестков.
Она чувствовала его дыхание… там. По коже побежали мурашки. По телу прошла волнительная сводящая с ума дрожь, скручивая внутренности в тугой узел, и казалось она сейчас умрёт, если он её так и не коснётся.
- Ещё, - лихорадочно выдохнула она.
- Что? – требовал он уточнения.
- Хочу ещё…
- Что? – настаивал диктатор, лишая её разума.
- Хочу видеть твоё лицо у себя между ног, хочу видеть твой волевой взгляд, хочу чувствовать твой язык, и я умру, если ты немедленно это не сделаешь!
Президент тихо рассмеялся. Звук подобной частоты накалил градус желания внутри неё до температуры, способной расплавить всё, что угодно.
Она задохнулась, выгибаясь дугой, когда его губы накрыли средоточие её желания в страстном поцелуе. Когда его язык дразня, медленно прошёлся вдоль чувственного ущелья. И скользнул вглубь. Резко. Неожиданно. Властно. Как мог только он.
Милена кричала и билась под его ртом, запустив в идеальную стрижку изящные пальчики, которые требовательно удерживали голову диктатора там, где она должна была быть. Направляя его ласки, имея его лицо так, как ей хотелось. Кончая ему в рот. Рассыпаясь на тысячи осколков оргазма, каждый из которых взрывался ещё тысячью.
Она вскрикнула, когда президент резко дёрнул её за ноги, подстраивая под себя и рванул вперёд, доказывая свою доминантность. Заставляя продолжать кричать от наслаждения, выкрикивать его имя, требовать ещё, чувствовать новую волну, которую разгоняли властные резкие, грубые толчки.
- Я люблю тебя, - выдохнула она в порыве чувств в момент оргазма. Потянувшись к нему. Жадно обнимая. Вжимаясь в широкую грудную клетку. Чувствуя ответные крепкие объятия. Не чувствуя боли. Лишь эйфорию. Восторг. И счастье. Несмотря ни на что.
Просто быть с ним.
Глава 14. Удивительный день
Ранним утром следующего дня Медведев с Миленой были уже в апартаментах. Заказали завтрак и приняли совместный «горячий» душ.
Влад смотрел на сияющую от счастья молодую женщину, завтракающую напротив него, и размышлял о том, помнит ли она то, что сказала накануне вечером. Осознанным ли было произнесённое? Почему она не требует от него ничего взамен? Хоть какой-либо его реакции. Обычно после подобного признания с любовницами приходилось расставаться – женская обида от осознания безответной любви не давала и дальше приятно проводить время.
С Золотарёвой всё было иначе. Всё.
Президент посмотрел на часы.
- Нам следует поторопиться, - произнёс он. – Если хочешь увидеть, насколько великолепна Прага, конечно. Уже вечером мы вылетаем в Москву.
Золотарёва досадливо закусила губу. Было видно, что хотела. Очень хотела, но что-то останавливало.
- А как же покушение? – сердобольно нахмурилась она. – Может, останемся в номере?
- Если бы я реагировал подобным образом на каждое покушение, то не покидал бы стен Кремля, - усмехнулся Медведев. Почему-то её забота была ему даже приятна. – Всё будет в порядке, - поспешил он заверить своё сокровище. – Приняты максимальные меры предосторожности. Сегодня в Праге комендантский час с десяти утра до четырёх вечера. В этот промежуток времени она принадлежит только нам.
У Золотка даже рот приоткрылся от изумления.
- Ты хочешь сказать, что людям запрещено выходить из дому, чтобы мы могли свободно погулять по Праге?
- Именно это я и сказал, - ответил он безразлично. – Я не могу толкаться с остальными ротозеями.
- Я чувствую себя немного виноватой, но это круто, - честно выдохнула Золотарёва. – Я ужасный человек, да?
Влад улыбнулся.
- Ты собираешься или как? – спросил он.
- Уже бегу, - подскочила она на ноги, засунув в рот круассан и умчавшись в спальню.
Диктатор не мог перестать улыбаться даже тогда, когда она скрылась из виду – она пагубно влияет на его суровый железный характер.
Но ему это нравилось.
Он и забыл, каково это – быть просто человеком.
Дело в Золотарёвой или в воспоминаниях, которые она неосознанно в нём воскрешает?
Тогда он был никем, но был счастлив. С Ней…
*
Милена должна была признать, что путешествовать с диктатором – это самое верное и идеальное решение.