На мясном отделе профиль продавщицы показался ему знакомым.
- Золотарёва? – удивлённо вымолвила Игнатьева, повернувшись. – Макс, - иначе произнесла она, окинув его плотоядным взглядом.
- Сменила работу, смотрю, - вместо приветствия произнесла Милена. Ей не понравилось то, как она посмотрела на Астахова. - Вам на неделю-то хоть денег хватило? – не удержалась она от сарказма, всё ещё находясь в дурном расположении духа.
- Да, купили нормальную машину, съездили отдохнуть с детьми, - ни капли не спасовала Инга, вызывающе глядя на «подругу». Совесть её явно не мучила.
- Всё просрали, короче, как обычно, - заключила Милена.
- Если бы у тебя были дети, ты бы так не говорила, - выплюнула та в ответ. – Это себе можешь в чём-то отказать, а им дать самое лучшее…
- Два килограмма филе, пожалуйста, - задетая за живое, холодно оборвала Игнатьеву Милена.
Она не была согласна с тем, что Инга с мужем сливают всё заработанное из-за детей, но спорить на эту тему не желала. Игнатьева почти каждый свой поступок прикрывала детьми. Очень удобный щит. Причём Милену не оставляло ощущение, словно «подруга» вовсе не гордилась наличием отпрысков, а словно ненавидела Золотарёву за то, что у неё на шее никто не висит, и она вольна делать со своей жизнью, что пожелает.
Инга усмехнулась. Окинула бывшую подругу презрительным взглядом, достала мясо, засунула его в пакет, не утруждая себя взвешиванием, и бросила на прилавок перед Золотарёвой.
- Мы можем поговорить? - обратилась она к Максу, словно Милены здесь более не существовало.
- Нет, вы не можете поговорить, - раздражённо произнесла Золотарёва.
- Ты-то какого хрена лезешь? - зыркнула на неё Инга. – Я не с тобой разговаривала.
- Ты разговаривала с моим мужем! – выплюнула ей в лицо Милена. - Хотя когда тебя это останавливало, да?
Милена взяла Макса за руку и пошла дальше.
Инга всегда любила чужих мужиков. Она перепробовала всех парней своих подруг. И, честно говоря, раньше Милена не могла с уверенностью сказать, кого в том стоило винить больше. Парней, которые должны были быть верны, или подругу, которая таким образом самоутверждалась. Парни ведь клялись в любви своим девушкам, но стоило нынешней Игнатьевой за них взяться и, как минимум, о верности не могло быть и речи.
Раньше она не имела никаких претензий к Инге. Даже была ей благодарна, что та открывала ей глаза на подонков, но сейчас… Дело ведь в её мотивах. И в том, что дружба для неё совершенно ничего не значит. Никогда не значила. Инга была душой компании и привыкла, что мир крутится вокруг неё. Входящие в компанию новые парни должны были так же признать неоспоримую действующую королеву и пасть жертвой её чар. И, как ни странно, не было никого, кто не пал.
- Откуда она тебя знает? – всё ещё раздражённо спросила Милена у Астахова.
- Медведь приказал с ней разобраться.
- Как?
Макс замялся.
- Как? – твёрже потребовала ответа царица.
- Сделать с ней то же, что она сделала с тобой. Но без огласки, - добавил он.
- Только не говорили, что ты был одним из…
- Нет.
- Слава богу, - облегчённо выдохнула она. – Судя по её поведению, действовали вы весьма мягко.
- Наоборот, - не согласился Астахов. – Но ей понравилось.
- Не сомневаюсь, - ядовито произнесла она и остановилась.
Это вынудило остановиться и Макса, всё ещё державшего её руку.
- Я понимаю, что наши отношения фикция, - заговорила она, глядя ему в глаза. – И ты не обязан хранить мне верность. Ты красивый сильный, страстный мужчина. У тебя есть естественные потребности, но я умоляю тебя, - застыла в её взгляде отчаянная мольба, - делай это тихо. И только не с ней!
Макс не знал, что поразило его больше. То, что она видит в нём красивого, сильного, страстного мужчину или та мольба и боль, что застыли в её взгляде. И разрывали ему душу.
- Пока я с тобой, ни о каких удовлетворениях естественных потребностей на стороне не может быть и речи, - уверенно произнёс он.
Её удивили его слова. Но ещё больше то, что она ему верила. У Астахова было предостаточно недостатков, но она почему-то была уверена, что могла верить его слову. Это очень ценное качество в человеке. Редкое.
- Спасибо, - выдохнула она и пошла дальше.
Макс не знал причины того, почему её крохотная ладонь всё ещё находилась в его руке. И ему было плевать. Это было ещё одно открытие для него. Раньше он терпеть не мог приторную показушность во взаимоотношениях между двумя взрослыми людьми. Подобные сопли для подростков – всегда считал он.