- Na gut! Фините! - послышалось у меня за спиной, и Голос моментально из ангельского пения трансформировался в мерзкий хрип немолодого мага. Я тут же рефлекторно потянулся за лежащим на столе оружием: волшебной палочкой и клинком, но не успел. Сильный пинок в спину сбил меня со стула и бросил на стену. За первым последовал второй, который развернул меня лицом к моим похитителям. Их было пятеро. Двое караулили у дверей комнаты, а трое стояли передо мной. Но не мельком рассмотреть я смог только того, который стоял ближе всех. Именно он был Первым Собеседником, именно он пинал меня и именно этот молодой маг сейчас упер мне палочку в горло.
- Bete, du Bastard! Сдохнуть! Английская свинья! Ава...
Но договорить смертельно проклятье он не успел.
- Auror-а-а-а! - успел прокричать один из охранников, прежде чем дверной проем внезапно вспух беззвучным взрывом и разлетелся по комнате ударной волной и веером осколков. По счастью, я полулежал на полу, прикрытый телами стоявших надо мной магов, поэтому отделался довольно легко. Пара десятков синяков и шишек, и глубокая царапина на лбу тут - сущие мелочи.
А вот немецким магам так не повезло. Один маг-часовой валялся около противоположной стены с размозженным лицом и сломанной шеей, другой, чье падение смягчил один из магов, стоявших позади моего несостоявшегося убийцы, сейчас ворочались с ним на полу единой кучей рук и ног, пытаясь разобраться кому какие конечности принадлежат. Ратовавший за мою смерть колдун получил куском камня в голову и сейчас лежал в постепенно увеличивающейся луже крови. Единственный, кто остался на ногах, и с кем сейчас связывались все надежды "гостей" на относительно благополучный исход, оказался командир пятерки.
И он не подвел. Проем, в котором уже замелькали тени, моментально оказался перекрыт выросшей из пола каменной стеной, поверх которой тонкой пленкой расплылся неизвестный мне магический щит. Судя по двум ярким всполохам снаружи, чары оказались для нападавших неожиданно прочными, так как и трансфигурированная стена, и магический щит устояли.
Пользуясь выигранной паузой, командир занялся своими камрадами. Запорхал в прихотливых фигурах кончик волшебной палочки. Быстро втянулась обратно в рану кровь Первого Собеседника, вскочили на ноги двое других магов.
- Schnellen! Von hier schnellen raus! - приказал колдун.
В качестве недвусмысленного намека поспешать, уж что-что, а слово "шнеллен" я по старым советским военным фильмам на слух узнаю легко, стала разлетевшаяся очередной волной каменных осколков стена рядом с дверной "заплаткой". Видимо, штурмующие убедились в мастерстве своих противников, и перешли к более радикальным способам проникновения. "Меня бы тут вместе со всеми не похоронили!" - подумал я, и потянулся к свалившейся со стола волшебной палочке.
Командир бошей это заметил, небрежно кинул в меня какое-то неизвестное мне заклинание, быстро призвал невербальными манящими чарами весь взятый с меня хабар и, схватив раненного мага, исчез. Вслед за ним тут же исчезла и последняя двойка магов, сумев между делом прихватить за собой тело пятого.
Не успел я обрадоваться спасению, как активировалось только что полученное проклятье. Визуально приняв вид сети с крупными ячейками из черных нитей, оно полностью оплело мое тело и... начало медленно, но неотвратимо стягиваться. Чем это может мне грозить, я сообразил только тогда, когда нить проклятья стала медленно прорезать мою кожу. Осознав, что если я прямо сейчас же не возьму в руки палочку, и не попробую наколдовать хотя бы простейшую финиту, вдруг сработает, то это проклятье, как луч лазера в крупнобюджетных фантастических фильмах, разрежет меня на несколько крупных кусков. Извернувшись, я попробовал подхватить волшебную палочку производства Киддела с пола, куда, как мне показалось, она успела закатиться (видимо ее похитители не заметили или такими дровами просто побрезговали), но не успел. Нити успели перерубить сухожилия на ногах, и я, корчась от дикой боли, упал на землю и громко заорал.
Хлоп-Цок... Хлоп-Цок... Кто-то с таким странным звуком подходил ко мне. Сквозь рвущийся изо рта крик я хотел протолкнуть хоть какие-то слова, чтобы скорее позвать этих неизвестных мне магов. Если это идет враг, лучше уж пусть меня добьют, чем терпеть такую дикую боль, но ничего у меня не вышло. Впрочем, пропустить воющую на полу "колбасу" было невозможно, так что неизвестный ожидаемо остановился около меня. И очень знакомым голосом произнес:
- Вот что случается, если нет постоянной бдительности. Знаешь, а мне начинает нравиться быть аврором! Попросить что ли у Господина должность главы Аврората? Развлечения аналогичные тем, какие были у нас в молодости, но официально одобряемые Министерством и, даже, оплачиваемые!
- Ы-а-а-а! - только и успел я ответить ему, прежде чем боль поглотила меня окончательно.
В себя я пришел в больничной палате. У своей койки я увидел незнакомого мужчину, который своей внешностью мне смутно кого-то напоминал. Впрочем, хранить инкогнито врач не собирался и представился моим блудным дядей Гиппократом Сметвиком. Точнее, конечно же, не блудным, но человека, который за десять прошлых лет своего племянника проведал считанные разы, живя, в буквальном смысле, в двух шагах (это через камин если считать), никак иначе и не назовешь. Не считать же за родственное участие присланную чисто официальную отписку после моего вступления в должность главы рода? Короче говоря, до этого момента я был для него "отрезанным ломтем" и никакого интереса он ко мне не проявлял. А сейчас вот, вдруг проявил.
В чем его причина, я понял достаточно быстро. Ведь когда прямо к твоим ладоням подпихивают толстую такую пачку бумаги на подпись, чтобы догадаться, что все "это жу-жу неспроста" нужно быть деревяннее Буратино. Прочитав пару адресов и несколько абзацев, я понял, что меня опять хотят втравить в неприятности. Но если мной хотят воспользоваться как... ну, скажем, топором, которым рубят монолитную броневую плиту линкора, я не собираюсь сидеть, лежать в данном случае, сложа руки. Что честно и сказал в лицо своему дяде.
Но ему было абсолютно пофиг. Он, похоже, меня даже не услышал. Предчувствуя скорое исполнение своей мести Сметвик разливался соловьем, и, как глухарь на току, ничего не замечал вокруг себя. Видимо, мечтая о том, как Дамблдора прогонят со всех постов, обольют дегтем, вываляют в перьях, а потом пустят аваду в лоб, Гиппократ смог надавить на своих должников и обеспечить к моему пробуждению появление всех требуемых официальных лиц. Таким образом, вернувшись после похода в туалет в свою палату, я обнаружил там весьма представительный состав взрослых, облеченных силой и властью магов: Моуди, Дамблдора и главу Департамента Магического Правопорядка Амелию Боунс и, конечно же, Сметвика, с улыбкой кота дорвавшегося до бидона сметаны, опять протягивающего мне на подпись пачку пергаментов.
Печальный пример того, как не следует себя отпускать в преддверии исполнения мечты и отчего максима "месть - это блюдо, которое подают холодным" весьма разумна. Понятно, что ты, дядя, ждал этого удачного, как тебе кажется, момента больше пятнадцати лет, но и мозги должно вовремя подключать! А уж предаваться восторгу нужно после, а не до или в процессе отмщения. Чтобы внезапно не случилось чего-нибудь нехорошего.
Речь Сметвика я не запомнил. Зачем, если он ее за это время, наверняка, сотни раз переписал и выучил наизусть? Честно говоря, если бы не такая вот бесцеремонная наглость, то, приняв во внимание читаную в записках Крэбба историю весьма непростых взаимоотношений с Дамблдором, и то, что за два дня дядя сумел полностью вылечить все мои ранения, я бы даже подумал, как ему помочь. В конце концов, трудно мне что ли, учась в Хогвартсе, подстроить без следов какому-нибудь заслуживающему свое ученику серьезную неприятность с госпитализаций? Не так уж и легко, но и особых трудностей это вызвать не должно, благо наметки против тех же Уизли и Малфоя я на всякий случай делал. Но вот так вот нагло! Сходу. Не спросив моего мнения. Не просьбой, а безусловным приказом. Давя на родство и на как бы долг... Нет уж! Если кому у меня и есть долг жизни, так это Краучу. А у тебя, Гиппократ, это работа. И неудачный день.