Между прочим, очень породистый, длинный с горбинкой нос. Да и сам господин Кошмаров, Смертей и Путей, как его еще называли местные, выглядел весьма презентабельно и интересно. Таким мужчиной можно было бы увлечься, встретив его в реальности.
— Я тебя не узнаю, — отошел в сторону триптон, косясь на Еву с подозрением.
— И я тебя не узнаю.
Она аккуратно поставила бога на его законное место и посмотрела на мужчину в упор, старательно сдерживая дрожь в руках. Тело, не приученное даже к минимальным физическим нагрузкам, напомнило о себе слабостью в конечностях и легким головокружением. Запоздало накатило осознание — только что Ева прошла по самому краю, ведь триптон мог и ответить… И кто знает, понравился бы ей этот ответ? Но молчать нельзя, следует поставить все точки здесь и сейчас, коль вчерашний разговор жрец проигнорировал. Что же… Ева вспомнила золотое правило черной риторики: молчание, провокации, блеф и смена парадигмы. Не важно, как часто вы блефуете, важно, насколько хорошо это работает.
— Я тоже не узнаю тебя, триптон, — повторила она после напряженного молчания, привлекая к разговору весь свой прошлый жизненный опыт. — До сих пор ты не позволял себе таких промашек. Раньше ты действовал более тонко: обаял, внушал, направлял, исподволь подталкивал к нужным тебе решениям. Делал все, чтобы я верила и доверяла только тебе, чтобы чувствовала, что без тебя не справляюсь. Сейчас же ты действуешь настолько грубо, что это даже не смешно.
Ева внимательно следила за выражением лица собеседника и по удивлению и досаде, промелькнувшей в его глазах, поняла, что она на верном пути, это придало уверенности и наглости. Она сделала небольшой шажок вперед и ткнула пальцем в широкую грудь триптона.
— Ого, — искренне восхитилась. — Железные мышцы. Где тренируешься?
Нет, а что смешного она сказала, что жрец развеселился? Может, здесь существует аналог тренажерного зала или хотя бы стадион…
— Я никогда не доверяла твоим словам о чувствах, ты явно преследовал какую-то цель, и сейчас мне очень хочется верить, что ты не подталкивал меня к смерти. Скажи, триптон, что я не ошиблась в тебе!
Жрец замер, с интересом следя за пальцем, который продолжал вырисовывать у него на груди круги. Знал бы он, что Ева рисует мишень, не был бы так спокоен.
— Я не хотел вашей смерти, шата Ева. У меня были другие планы. Но если вы так хорошо все понимали, почему не сбросили маску невинного дитя раньше? И почему лишили себя жизни? Ведь если бы магистр Марлин не успел, вас никто бы не смог спасти.
Ева напряглась. Ника бы сказала красиво: «Она ступила на тонкий лед с завязанными глазами и без страховки», — а вот у нее в голове вертелось лишь одно слово из пяти букв, то, которым обычно называют красивого северного зверька.
— Потому что у меня тоже были планы и обязанности перед семьей. Обещания и клятвы. — Ева чувствовала себя настоящей актрисой, стоящей на сцене в гордом одиночестве, а внизу в зале замер зритель, готовый или взорваться аплодисментами, или закидать гнилыми яблоками. — Возможно, тебе трудно понять и принять это, но я была так воспитана. Воспитана в почтении и покорности родительской воле.
— Я подозревал, что над вами провели обряд, заставляющий следовать клятвам и обещаниям. Королева была умной, коварной и жестокой, — сделал свои выводы триптон, и Еве они определенно понравились. Он сам подал ей отличную идею. — Я думаю, что со смертью королевы с вас спало какое-то очень хитрое заклинание. Никогда не поверю, что человек может так сильно измениться, особенно если в него не вселился таль. Поэтому я вам не доверяю и буду следить за вами.
«А уж как я тебе не доверяю…» — подумала Ева и улыбнулась, в очередной раз меняя тему:
— Вот мы все и выяснили. — Она подхватила жреца под руку и, пока он не опомнился, повела к выходу. — Проводи меня в кабинет мужа, я планирую встретиться сегодня с нужными людьми. Пока здесь маркиз Йерк, хочу выяснить все о наших запасах, людях и планах соседей. К чему нам готовиться? Какие действия предпринять для поиска герцога… Или не предпринимать? Как считаешь?
О, это был миг триумфа! Триптон не смог или не успел сдержать эмоции. За несколько секунд Ева увидела всю гамму чувств, что обуревали жреца — удивление, недоверие, тревога и как апофеоз — уважение.
— Герцог — заметная фигура на политической доске, шата Ева. И его отсутствие может породить у некоторых желание испытать на прочность юного короля, — расплывчато ответил триптон.
— Я тебя услышала, — задумчиво кивнула Ева и прямолинейно спросила: — Так ты со мной или против меня?