Адъютант маршала, капитан Щеголеватых наклонился к его уху и что-то долго шептал.
— Так это ваши дети, Николай Михайлович? — обратился маршал к Сашимашину папе, который последнее время постоянно участвовал в заседаниях на самом высоком уровне. — Эх, взрослый человек, отец двух детей! А все в игрушки играете. Роботы всякие, киборги… А нам расхлебывай! И как можно допускать общение собственных детей с преступником!? Представляю, чего они, ваши дети, от этого ДИМЫ нахватались!
— Мы работаем по государственной программе, утвержденной правительством! Я не понимаю, какие еще нужны доказательства важности и необходимости этой работы! — как всегда горячо воскликнул папа.
— Не надо горячиться. Такие проблемы решаются с холодной головой. Хорошо. Лейтенант, пропустите детей… Попугая?.. Ладно, пропускайте и попугая. Цирк какой-то, ей-Богу!
До начала телевизионного сеанса связи с «Небесным ковбоем» оставалось несколько минут. Это была очередная попытка, после нескольких безуспешных, вызвать роботов на переговоры. Дети в сопровождении лейтенанта Говоркова шли по ковровой дорожке, настеленной в проходе небольшого зала с закрытыми шторами окнами и с мягкими креслами, здороваясь направо и налево с очень серьезными взрослыми дядями, которые с нескрываемым удивлением, а некоторые с ироническими улыбками встретили их появление. Они подошли к председательскому столу, где сидели маршал Громобоев и несколько высших офицеров.
— Здр-равия желаю, товаррищ мар-ршал! — выпятив грудь гаркнул попугай. Понятно было, что он серьезно готовился к этой встрече.
— Ишь ты! Толковый попугай! — сразу подобрел маршал, — пожалуй, годен к строевой службе!
Телевизионный сеанс начался, и присутствующие в зале увидели на большом экране передаваемую из Космоса картинку. На ней была часть отсека, где роботы проводили основную часть своего времени. В кадре появился ДЖЭК, держа третьим манипулятором несколько игральных карт, сложенных веером, рубашками к зрителям. Он и не собирался смотреть в снимающую его камеру, а доставал по одной карте из веера, высоко взмахивал ей и швырял за кадр невидимому противнику, повторяя одно слово «Бито!»
Начать переговоры было поручено Николаю Михайловичу, и он без лишних слов произнес:
— Попугай Артамоша вызывает ДИМУ! Попугай Артамоша вызывает ДИМУ!
В этот момент связи роботы, соответственно, могли видеть картинку, передаваемую из зала заседаний, и на ней телевизионный оператор крупным планом показал Артамошу, сидящего на плече у Саши, и стоящую рядом с ними Машу.
— Эй, ДИМА! Попугай какой-то… марки «Артамоша»… Знаешь такого? Тебя вызывает! — обратился ДЖЭК куда-то в сторону, где видимо находился ДИМА. Возникла долгая пауза, затем впервые с начала переговоров ДИМА появился в кадре.
— ДИМА, привет! Димочка, здравствуй! Р-робот, аппар-рат! — разом закричали дети и попугай.
— Артамоша! Саша, Маша! — ДИМА широко развел манипуляторы в стороны, словно хотел, не взирая на разделившее их пространство, обнять всех троих разом.
— Димочка, мы по тебе соскучились, прилетай! ДИМА, прилетай на Новый Год, мы тебя ждем! Р-робот, пр-рилетай! — дети были счастливы увидеть друга в целости и сохранности, они с самого начала этой забастовки не хотели верить словам папы, что ДИМА, возможно по причине самостоятельного вмешательства в свои программы и настройки, или под воздействием неизвестного вируса скорее всего серьезно поврежден изнутри и даже опасен.
— Пусть друзей прихватит. И космонавта! — шепнул попугаю маршал Громобоев.
— Ар-ртамоша говоррит, р-робот, аппар-рат! Компьютер-р, Интер-ррнет! Пр-рилетай. Пусть р-робот др-рузей прихватит! Пр-росит Артамоша, пр-росит! Ур-ра!! — затараторил попугай, часто кланяясь, распушив перья и взъерошив хохолок. Он как будто выполнял приказ маршала, или был так взволнован, увидев робота, что произнес самую длинную в своей жизни речь.
— Димочка, ждем! Целуем! — этими словами Маши закончился сеанс связи. Оставалось только ждать, чем ответят роботы, захваченные такой, казалось бы безобидной, но на самом деле такой опасной страстью к игре.
— Нет, каков попугай! Хор-рош! — восхищался маршал Громобоев, он в одночасье сменил гнев на милость. — Как тонко вел переговоры! И как убедительно! Если роботы вернутся на Землю, представлю его к правительственной награде! Боевая птица!