— Маша шалила. Скакала на диване и кресле, сбросила три книги с книжных полок и керамическую фигурку, которая в результате разбилась. Нарисовала усы на портретах бабушки и дедушки. Пыталась накормить робота неизвестным лекарством, — монотонно доложил робот.
— Тюремщик! Убийца! Да за мою девочку я тебе… — еще более распалилась мама и не сдержавшись стукнула робота по башке.
— Робот не может быть убийцей, — пробубнил ДИМА, — ему запрещено лишать жизни любое живое существо, за исключением вредных бактерий. Я не хотел причинить Маше боль или обидеть ее, я только выполнял Сашино поручение. Мне очень жаль…
В подобных случаях, окажись на месте ДИМЫ человек — хоть ребенок, хоть взрослый — он сейчас, осознав каких дел он натворил, начал бы бегать по комнате, то краснеть, то бледнеть, тяжко вздыхать, хвататься руками за голову, возможно стукнул бы пару раз этой головой о стенку, или даже попытался выдрать из нее клок волос.
ДИМА тоже преобразился. На его корпусе лихорадочно мигали красные лампочки — сигналы тревоги, изнутри слышалось жужжание, завывание, какие-то звуковые сигналы — то короткое пиканье, то долгое улюлюканье. Наконец раздался громкий щелчок, все лампочки разом погасли, и еще несколько секунд был слышен посвист вентиляторов, которые не могли сразу остановиться после этой бешеной гонки. Робот отрубился…
Все молчали, слышно было только как тихонько всхлипывала Маша. Папа подошел к роботу и откинул крышку на его груди, закрывавшую экран монитора. На темном экране высветилась надпись: «НЕДОПУСТИМАЯ ОШИБКА. АВАРИЙНОЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ РОБОТА».
— Пусть остынет. И заодно обдумает свое поведение, — сказал папа, — А поручение ДИМЕ воспитывать Машу дал конечно Саша?.. А ты, Маша, тоже хороша! С чего это вдруг ты решила лечить робота?
Саша промолчал, виновато опустив голову, он вспомнил, что папа действительно предупреждал их — не давать роботу никаких поручений, а Маша робким голоском произнесла:
— Я, папочка, только хотела проверить — не опасное ли это лекарство, а потом дать его Вике. Она заболела, у нее температура сильно пониженная.
— Так, — сказал папа, — а если бы это лекарство оказалось опасно для робота, тогда что?
— Тогда, конечно, я бы не стала давать его Вике!
— Понятно. Ведь Вика тебе дороже какого-то робота, пусть он погибает! Запомните, робот — это машина! Надо десять раз подумать, прежде чем к нему обращаться и с просьбами, и с поручениями!
— Вы уже подумали в своей лаборатории, — сказала мама.
В оконное стекло снаружи кто-то постучал. «Господи, кто же это там, на шестом-то этаже?.. Ой, да это же Артамоша!» — мама бросилась к окну и впустила замерзшего, взъерошенного попугая. Какаду прошелся по подоконнику и заметив, что робот недвижим и лампочки на нем не светятся, перелетел на его голову.
— Р-робот, аппар-рат! — произнес он с ненавистью и обильно украсил голову робота беловатым пометом.
Все, кроме папы, захохотали — это была явная месть, так как Артамоша был аккуратным попугаем и справлял нужду исключительно в туалете на дне его просторной клетки. Папа шуганул попугая, но тот, ничуть не опасаясь наказания, перелетел на папино плечо и часто кланяясь заговорил: «Артамоша хороший, хороший Артамоша!»
Папа смыл следы попугаевой мести и запустил робота.
— Это ты выгнал Артамошу? — строго сказал папа.
— Этот попугай — бесполезное животное. Правильнее держать в доме магнитофон, он полностью записывает и воспроизводит человеческую речь. В отличие от этого попугая, который запомнил всего около двадцати слов и выражений. Я сосчитал. К тому же магнитофон не надо кормить и чистить за ним клетку.
— Неправда! — закричала Маша и даже топнула ногой, что за ней раньше не замечалось, — Артамоша полезный, потому что смешной. И за ним можно ухаживать!
— Ну вот что, — снова вступила мама, обращаясь к папе, — этот робот с такими жизненными установками еще натворит нам бед! Чтобы его ноги здесь не было!
— Ну, хотя бы ногу можно оставить, — попытался шуткой сгладить остроту момента папа, но мама даже не улыбнулась:
— Выбирай — я или он!
Папа замолчал, видимо размышляя, кого же ему выбрать, но тогда в их разговор поспешно вмешалась Маша: «Папочка, ведь ты выберешь маму, правда?…»
В дверь позвонили и папа, не успев ответить, кого он выберет, пошел отворять. На пороге стоял майор Шишмарев! С ним пришла худенькая старушка, которую папа иногда видел на скамейке у подъезда. «Добрый вечер, Николай Михайлович! Вторая встреча за день, и по тому же поводу. Разрешите войти?»