У Тиры была как-то безумная мысль самой податься в преступницы, но она только посмеялась над ней. Во-первых, она честная девушка и не опустится до того, с чем сама боролась. Во-вторых, кто, какой серьёзный преступник, заказчик, скупщик захочет связываться с ней – с Тираной Дименсией? Тира смеялась. Смеялась и чесала голову.
И вот ей повезло. Её взяли на работу! Мыть витрины ресторана «Трапеза Монархов» в центре Короны. Это был успех. Владелец ресторана (он же управляющий) ничего не сказал по поводу того, кто устраивается к нему на работу. Либо ему было всё равно, либо он не узнал в Тире великую и ужасную. Дименсия в тот же день принялась за работу, пока владелец не одумался.
И вот, спустя неделю с небольшим неустанной работы, Тира получила свой первый в жизни самостоятельный заработок. А заодно и весьма настоятельную просьбу шефа катиться к РА подальше от его заведения (только сперва домыть оставшуюся витрину). Тира пожала плечами и махнула рукой. Ей теперь предстоял сложный выбор, на что потратить свою первую зарплату: на баню, дабы наконец-то помыться; или же на еду, дабы, впервые за многие дни нормально покушать.
- Тирана? – услышала она позади, когда уже заканчивала намывать верх широкой витрины. Дименсия обернулась.
Перед ней стоял высокий, коренастый, широкоплечий мужчина лет пятидесяти. Его острый взгляд из-под густых, хотя и довольно аккуратных бровей был направлен в глаза Тиры. В его светло-карих глазах читалось удивление, но, похоже, оно мешалось с нарастающим чувством радости. Он носил аккуратную бородку, соединяющуюся с аккуратными же усами, что прибавляло его образу аристократичности. Одет он был в дорогой, искусно пошитый осенний плащ. Тира поняла, что этот человек привык только к самому лучшему. В его взгляде на то, как Тира водит по стеклу щёткой, читался некий протест, неприятие, даже презрение к этому действию, словно бы он так и пытался демонстрировать одним грозным взором, что ему это занятие не по душе и сам он никогда бы не опустился до такого. Похоже, он считал, что Тира также не должна заниматься подобными вещами. И, конечно же, Тира поняла, что он её хорошо знает.
- Тирана, ты ли это?
Что тут ответить? Тире стало неловко: может, это какой-нибудь близкий друг Тираны? Тира впервые его видела.
- И что? – прозвучал ответ женщины-вируса.
Мужчина нахмурился.
- Куда же ты пропала? Я думал…
Похоже, Тирана ему дорога. Тира не нашла, что ответить.
Мужчина подошёл ближе и положил руки ей на плечи.
- Я тебя с трудом узнал.
Тира нахмурилась. Если он не уберёт свои руки, нежно поглаживающие её предплечья, рискует лишиться их.
- Бросай ты всё это, пойдём. Подумать только, не узнал! Но нет, эти глазки – моя гордость!
И тут Тира поняла. Словно в светло-карих глазах этого человека, на суровом лице которого вдруг заиграло что-то доброе и светлое, она прочитала всю правду. Она поняла, кто перед ней.
- Пойдём, милая, - сказал мужчина, и Тира вдруг заволновалась, - пойдём домой. Мама очень обрадуется.
Это был не просто особняк. Он назвал это «гасиендой». Огромный трёхэтажный дом, построенный по самым передовым технологиям, был окружён плантацией модифицированного сахарного тростника, на которой даже под накрапывающим дождиком трудились рабочие. Вся территория была защищена системами охраны, Тира видела стоящих на своих постах алгоритмовых дроидов, видела даже небольшие мелкокалиберные турели на возвышающихся башнях особняка.
Он открыл дверь голосовой командой и пропустил Тиру вперёд. Дименсию охватило странное чувство, будто она попала в музей без экспонатов. Современный стиль белоснежно-белого и серебра. Приятное, расслабляющее освещение, дарящее ощущение уюта и спокойствия. В доме было просторно, но при этом всё находилось на своих местах, всё сверкало чистотой. Дом показался Тире светлым и дарящим спокойствие после долгой дороги, и даже звук усиливающегося дождя лишь отдалённым шёпотом способен был проникнуть в это место умиротворения и домашнего уюта, явно созданного для хозяина этого дома, его хозяйкой, покорной и привыкшей отдавать всю себя служению мужу. Будто для самих хозяев этот дом был единственным местом, где они могли быть самими собой. Возможно, это и было так.