– - Злодей! Иди во ад вместе с твоим царем! -- возопил Татищев, ударил Басманова ножом в сердце, и он упал на землю, облившись кровью.-- Руби, коли! -- воскликнул Татищев и бросился на телохранителей. Народ напал на них с ожесточением, они были подавлены числом и изрублены на части. Народ выбил двери и вторгнулся в царские палаты.
Царица Марина, полуодетая, с ужасом внимала народным кликам, колокольному звону и выстрелам. Окружающие ее женщины плакали и молились. Вбежал Осмольский с саблею в руках.
– - Спасайтесь! -- воскликнул он.-- Мятеж! Русские напали на поляков в домах их и режут всех без пощады. Требуют головы вашего мужа!
– - О, Боже! Спаси нас! -- сказала Марина.-- Что станется с отцом моим и братьями? Осмольский, зачем ты пришел сюда? Укройся!
– - Место мое здесь. Я должен защитить вас или умереть! -- отвечал Осмольский.
– - Ради Бога, спасайся, Осмольский! -- воскликнула Марина.-- Неужели я должна лишиться всего, что мне драгоценно? Мятежники уже во дворце. Они меня не тронут! Я им не сделала никакого зла. Царица Московская, я должна умереть достойною моего сана; не потерплю уничижения! Пани Хмелецкая, подайте мне венец царский.
– - Перестаньте думать о земном величии! -- сказала Хмелецкая,-- и в сию годину опасности помыслите о Боге, о будущей жизни!
– - Подайте мне венец царский!-- повторила Марина гневно.-- Пусть умру с ним, и тогда -- цель моя достигнута!
– - Венец царский не спасет вас,-- сказал Осмольский.-- Мятежники не признают мужа вашего царем, называют его обманщиком, самозванцем! Я говорил вам об этом еще в Кракове!
– - Не боюсь смерти! -- воскликнула Марина.-- Однажды венчанная на царство, не могу и не хочу быть ничем другим. Пусть лучше умру, нежели решусь возвратиться в отечество и войти в разряд польских шляхтянок!
В это время народ стал стучать в двери. Осмольский остановился у порога.
– - Друг мой! спасайся! -- воскликнула Марина, забывшись и бросясь на шею Осмольскому. Женщины оттащили ее. Она надела венец царский, прикрылась царскою мантией и села в кресла. Вдруг ударили ломом -- и двери разверзлись. Народ хотел ворваться в комнату, но Осмольский остановил его и ударом сабли поверг на землю первого высунувшегося из толпы.
– - Бей ляхов! -- воскликнули в толпе. Раздались выстрелы, и Осмольский пал, пронзенный пулями. Марина лишилась чувств. Сквозь толпу народа пробился Михайло Татищев.
– - Стойте, православные! -- воскликнул он.-- Русские не воюют с женщинами. Изыдите! -- Народ беспрекословно повиновался, а Татищев велел вынесть тело Осмольского и поставил стражу у дверей.
– - Где обманщик? Где расстрига? Где богоотступник? Где еретик и чернокнижник? Ушел! Спасся! Ищите его! -- раздалось в царских палатах.
Вдруг под окном, в той стороне, где были остатки каменного основания сломанного дворца Годунова, послышался женский голос:
– - Он здесь! сюда! сюда! Здесь чернокнижник! -- Народ бросился из палат и побежал стремглав туда, где слышан был женский голос.
Лжедимитрий, видя невозможность защищаться, выпрыгнул из окна, вывихнул себе ногу, разбил грудь и голову и, обливаясь кровью, лежал на земле. Стрельцы московские, бывшие на страже на Кремлевской стене, окружили его. Никто не смел поднять руки на того, кого недавно почитали царем законным.
– - Верные мои слуги! -- сказал Лжедимитрий слабым голосом,-- не верьте мятежным боярам! Они хотят избыть меня, чтоб самим править Московским государством. Я истинный сын царя Ивана Васильевича! Я законный государь ваш! Защитите меня, и я отдам вам все имущество бояр, жен их и детей; сделаю вас первыми людьми в Московском государстве. Не выдайте того, кому вы целовали крест; не губите душ ваших изменою!
В это время прибежал народ и с ним бояре, князь Дмитрий Шуйский, Василий и Иван Васильевичи Голицыны, князь Иван Семенович Куракин, Михайло Глебович Салтыков, Михайло Игнатьевич Татищев и многие другие.
– - Прочь отсюда, стрельцы! -- воскликнул Татищев.-- Выдайте еретика и разойдитесь!
– - Нет, не выдадим, пока царица-инокиня не скажет, что он не сын ее! -- воскликнули из толпы стрельцов.
Михайло Глебович Салтыков вскочил на коня и ускакал.
– - Покайся! -- завопил князь Иван Голицын.-- Скажи, кто ты, злодей! Не смущай России пред последним твоим часом!
– - Вы знаете: я Димитрий! (147) -- отвечал несчастный ослабевающим голосом.
– - Вот он! Вот он! -- закричали в народе. Прискакали на конях князь Василий Иванович Шуйский и Михайло Глебович Салтыков.
– - Царица-инокиня покаялась пред народом в обмане. Она говорит, что сын ее Димитрий умер на руках ее в Угличе, а этот -- бродяга, обманщик и еретик! -- воскликнул князь Василий Иванович Шуйский.
– - Выдайте нам богоотступника! -- кричали в народе. Но стрельцы не допускали к нему никого.
Лжедимитрий умоляющими взорами смотрел вокруг себя и говорил тихо:
– - Спасите меня, спасите меня!
Чрез толпу народа и стрельцов пробилась женщина. Лжедимитрий взглянул на нее, и взоры его омрачились, дыхание сперлось.
– - Калерия! -- воскликнул он.
– - Иди в ад, злодей! -- воскликнула Калерия.-- Ты не знал любви, узнай месть! Что вы стоите здесь! -- сказала она боярам.-- Ступайте в Стрелецкую слободу, сожгите домы клевретов чернокнижника, избейте жен их и детей!
– - Славно! -- сказал Татищев.-- Пойдем в Стрелецкую слободу. Пусть огонь и меч истребит корень нечестивых!
Ужас овладел стрельцами. Они опустили ружья и разошлись. Толпа народная сомкнулась вокруг Лжедимитрия.
– - Пропустите! -- воскликнул голос в толпе.
– - Кто это? Кто это? -- кричал народ.
– - Это телохранитель, ливонский дворянин Фирстен-берг,-- сказал Татищев.
– - Чего ты хочешь? -- спросил Салтыков.
– - Хочу взглянуть на того, кому присягал в верности, и умереть или защитить его! -- отвечал Фирстенберг.
– - Поди прочь отсюда или тебя убьют! -- воскликнул Татищев.
– - Пусть умру, но не изменю клятве и не оставлю царя в бедствии! -- отвечал Фирстенберг.-- Я для того ношу оружие, чтоб защищать его. Немцы не знают измены! Не изменили мы Годунову, не изменим и Димитрию!
– - Так умри же с ним! -- воскликнул один дворянин и выстрелил в Фирстенберга. Он упал на землю.
– - Жаль верного слуги,-- сказал кто-то в толпе.-- Да, нечего сказать, а немцы умеют служить верно! Честные люди; жаль, что не православные!
Из толпы вышел человек ужасного вида, с всклоченною черною бородой, обрызганный кровью, бледный, с впалыми глазами; он занес бердыш на Лжедимитрия, остановился и с зверскою улыбкой смотрел ему в лицо, чтоб насладиться выражением страха и боли в чертах несчастного.
– - Кто это?-- спросили в толпе.
– - Иван Васильевич Воейков (148), дворянин служивый! -- отвечали другие.
– - Что медлишь, Иван! -- воскликнул Татищев. Воейков ударил бердышом, и Лжедимитрий, который сидел на земле, опираясь руками, упал навзничь. Народ ужаснулся. Еще некоторые сомнения гнездились в душах: простолюдины в мятеже следовали только внушению бояр.
– - Аминь! -- сказал дворянин Григорий Валуев и выстрелил в Лжедимитрия из ружья. Он еще поднялся, встрепенулся, бросил последний взгляд на народ, страшным голосом закричал: "Виноват!", захрипел -- и скончался.
В толпе народной раздался хохот, все с ужасом оборотились в ту сторону и увидели женщину, бледную, с блуждающими взорами. Она срывала с головы повязку и фату и попирала их ногами; захохотала в другой раз, страшно взглянула на небо, упала без чувств. Чернец, пробиваясь сквозь толпу народа, поспешил к ней на помощь и, взглянув на нее, с отчаянием возопил:
– - Калерия!
– - Отче Леонид! -- сказал купец Федор Конев.-- Ты знаешь эту несчастную? Кто она?
– - Сестра моя! -- отвечал чернец.-- Злополучная!
– - Перенесем ее в царские палаты и подадим ей помощь! -- примолвил Конев.
– - Она умерла! -- сказал жалобно отец Леонид.-- Несчастная жаждала мести, насытилась и не перенесла удара! Она умерла!