— Вы можете дать мне об этом письменное подтверждение? — спросил офицер, настороженно прищурив глаза.
— О чем? Что не было приказа? Вы, простите, военный или гражданский человек?
— Я полковник.
— Странно…
Я поняла, что последнюю реплику переводить не следует, и молча кивнула головой. Как бы угадав наши сомнения, полковник горячо заговорил:
— Солдаты начали отступать без всякого приказа, многие офицеры уже оставили свои подразделения и ушли в город спасать семьи. Из тех, кого я послал в штаб для связи, никто не вернулся… Я не могу удержать фронт, а ведь главные силы противника еще в бой не введены.
Артур заметил, что в таком ущелье можно сдерживать наступление и превосходящих сил противника.
— Однако для этого надо иметь как минимум оружие, — раздраженно парировал офицер.
Это было правдой.
Итак, территория, на которой нам предстоит подрывать мосты, нашими войсками уже оставлена. Надо торопиться. Бойцы быстро заняли свои места в кузове машины, и мы поехали дальше. Ущелье все суживалось. Зеленые склоны сменились каменными отрогами. Наконец, впереди показались мосты. Один шоссейный, другой железнодорожный. Оба были перекинуты в самой узкой части ущелья, где не имелось объездов. Машины остановились за выступом скалы, и бойцы начали разгружать инструмент и динамит. В это время на противоположном берегу среди загромождавших русло камней петлистого ручья показалось несколько бойцов. Некоторое время они с любопытством наблюдали за нами, потом начали окликать. Узнав, что мы собираемся взрывать мосты, солдаты попросили подождать, пока они переберутся на нашу сторону. Через несколько минут на шоссе на противоположном склоне вытянулась колонна человек в сто. Двигались они быстро, и уже через пятнадцать минут все были здесь. Это был какой-то отставший отряд без командира. По их словам, противник был километрах в десяти за их спиной.
— А может быть, меньше, — поколебавшись, сказал один из солдат.
— По всей вероятности, меньше, — улыбнувшись, заметил Артур.
Им, видимо, очень хочется, чтобы мы подорвали мосты. Отдыхать они не стали и дружно устремились за поворот, правда, перед этим предложили свою помощь, но уже на ходу. Задерживать мы их не стали, тем более что в помощи наши подрывники не нуждались.
Осмотрели первый мост. Это было грандиозное каменное сооружение, возможно, еще времен Римской империи. Пролет под ним напоминал большую трубу, наполовину заваленную камнями и песком. Ребята сняли рубашки и взялись за кирки. Через несколько минут они уже обливались потом. Мост решено было взрывать в узкой точке пролета. Один из бойцов, высокий, с грубоватыми чертами лица и длинными руками, отбросил кирку и взял в руки большой лом. Под его мощными ударами камни кололись, как лед, в воздух поднимались струйки пыли, и каменная крошка летела во все стороны. Это Амарильо, забойщик с серебряных рудников. В паре с ним яростно долбит камень стройный черноголовый рабочий с пробкового завода. Его зовут Сальвадор, что в переводе на русский означает «спасатель». Только это имя меньше всего подходит пареньку с такими озорными глазами. Сальвадору лет семнадцать. Видно, управляться с камнями ему нелегко, но мальчик старается. Думаю, что никому из нас здесь задерживаться не хочется. Хосе расставил дозоры, двоих бойцов послал на разведку вперед. Артур и старый подрывник Молина пошли осматривать второй мост.
Я села на камень рядом с Клаудио и молча наблюдала за работой. Теперь у мостов остались только мы, и у нас на весь отряд всего пять старых винтовок, несколько гранат и три, кроме моего, пистолета. Свой пистолет я еще не пристреляла, негде было…
Долбильщики сменились и отошли в тень, тяжело дыша и стряхивая с одежды пыль. Теперь камень долбят Ретамеро и рыжий вихрастый Энрике. Глядя на него, трудно поверять, что это андалузец, а не курносый рязанский или тульский паренек. Его маленький нос густо посыпан веснушками, а голубые глаза окаймлены совершенно выгоревшими ресницами. С тяжелым ломом он явно не справляется. Хосе некоторое время смотрит на него не то с состраданием, не то с осуждением, потом подходит, отстраняет своим могучим, как рычаг, локтем и берется долбить сам. Мне кажется, что работают очень медленно, ведь никто не знает, где противник и когда он появится. Наконец, в перекрытии моста образовалась яма глубиной около метра. В нее налили ведра три воды и высыпали несколько больших кульков динамита. Это меня поразило. Казалось невероятным, что загорится или взорвется что-либо мокрое. Оказывается, так и должно быть: воду наливают, чтобы при утрамбовке динамит не взорвался от удара самопроизвольно. Гореть мокрое не будет, а взрываться — пожалуйста. Мне пришлось стоять около этой ямы и переводить технологию приготовления адской каши на испанский язык. Слово «осторожно» я переводила очень быстро и вставляла чаще, чем требовалось, причем уже совсем по-андалузски выбрасывала из последнего слога звук «д».