Даниил, не отпуская мой взгляд, кивает и поворачивается к супруге:
— Дорогая, ты должна это сделать. Мы поедем в поместье Череповых, и ты объявишь себя княгиней, а Викторию лишишь фамилии. Тем самым ты спасёшь множество невинных людей.
— Верно, — я киваю. — На всякий случай я могу выделить вам людей.
— Разве тогда не скажут, что Грозины захватывают власть в роду Череповых? — хмуро интересуется Даниил.
— Они будут в гражданском, никто не заподозрит, что они служат мне. Кстати, официально они и правда сотрудники охранной фирмы, не более того.
— Хорошо. Галя, ты согласна?
Прерывисто вздохнув, она проводит смятым платочком по щекам и отвечает:
— Да. Поехали. Ты же мне поможешь?
— Конечно, любимая, — Даниил помогает ей встать. — Я всегда рядом с тобой.
— Будьте осторожны, — говорю я, тоже поднимаясь и доставая телефон. — Позвоните мне, когда всё сделаете. Я посоветую, как быть дальше.
— Договорились, — муж Галины напоследок крепко пожимает мне руку, и мы расходимся.
Выхожу из парка и сажусь в автомобиль. Вик, повернувшись ко мне, спрашивает:
— Как всё прошло?
— Неплохо. Она согласилась взять титул. Потом посмотрим.
— Что толку от этого? — Виктор качает головой. — Всё равно мужчин у них не осталось. Вассалы могут отказаться подчиняться женщине.
— Да, есть риск мятежа. Но это лучше, чем война между кланами.
— Цинично, — усмехается Виктор. — Пусть Череповы воюют со своими вассалами, а Грозины будут просто смотреть.
— Ты правда думаешь, что я так поступил ради этого? — железным тоном спрашиваю я. — Если члены клана Череповых объявят мятеж, мы вмешаемся. Всё, поехали в поместье. Надо поговорить с князем и все ему рассказать.
Примерно через час мы оказываемся в поместье Грозиных. Когда захожу внутрь, князь выходит мне навстречу. Мама семенит за ним и только раз поднимает на меня глаза. Когда наши взгляды встречаются, она качает головой, и я сразу понимаю, что случилось.
— Александр, — грозно говорит Григорий Михайлович. — Нам надо серьёзно поговорить. И это срочно.
Глава 3
— Надо полагать, разговор будет непростым, — говорю я, глядя то на маму, то на князя.
— Возможно, это будет самый непростой разговор в твоей жизни, — хмуро отвечает дедушка и мотает головой, мол, следуй за мной.
Развернувшись на каблуках, он решительно направляется вглубь поместья. Я подхожу к маме и беру её за руку. Она сжимает мою ладонь и виновато шепчет:
— Прости. Он сказал, что с тобой могла случиться беда, я не выдержала и открыла дверь. Он почти сразу всё понял.
— Как я и думал, — шепчу в ответ. — Не переживай. Думаю, что в текущей обстановке нам бы всё равно скоро пришлось раскрыть эту тайну.
— Хватит шептаться! За мной! — рявкает князь.
— Мы идём, ваше сиятельство, — невозмутимо отвечаю я.
Анна ещё крепче сжимает мою руку.
— Что теперь будет? — со страхом спрашивает она.
— Скоро узнаем.
— Вдруг он опять изгонит нас⁈
— Нет. За это можешь не переживать.
Мы оказываемся в хорошо знакомом мне каминном зале. Дворецкий интересуется, не принести ли нам чего-нибудь, но дедушка лишь отмахивается. Но через секунду останавливает слугу:
— Подожди. Принеси воды для Анны и коньяка для меня.
— Ваше сиятельство, врач запретил вам алкоголь.
— Думаешь, я не помню? Принеси, сказано!
— Да, князь, — дворецкий кланяется и тут же исчезает.
Григорий Михайлович садится в кресло у холодного камина и смотрит мимо нас с матерью. Его пальцы впиваются в подлокотники, и я из другого конца комнаты вижу, как на его виске пульсирует вена. Похоже, что князь в ярости, просто сдерживается.
— Садитесь, — глухо говорит он.
Окинув взглядом помещение, я помогаю маме сесть на софу по правую руку от дедушки и взглядом указываю, чтобы она подвинулась поближе к нему. Хотя она явно хочет оказаться подальше. Сам сажусь в кресло напротив князя. Стараюсь сделать так, чтобы его гнев был направлен исключительно на меня.
Хотя я-то, по большому счёту, вообще ни при чём. Я не выбирал родителей.
Григорий Михайлович молчит, продолжая глядеть в пустоту. Дворецкий вскоре возвращается с подносом, на котором стоят графин с водой, бокал коньяка и два пустых стакана. Поставив поднос на столике, он молча кланяется и уходит.
— Закрой за собой дверь. Прикажи охране, чтобы отошли. Всякого, кто попробует приблизиться к этой комнате — убить на месте! — жёстким тоном приказывает князь. — Я не шучу. Если охрана кого-то подпустит — я велю казнить их самих, так и передай.