На место происшествия прибыли, когда там уже были работники милиции, патрулировавшие ночью по селу. Постам, выставленным накануне, было приказано перекрыть все дороги из села, не дать преступнику скрыться. Разослали в разные концы подвижные группы.
И вот первое сообщение: водитель грузовика, направлявшийся в село, десять минут назад видел парня среднего роста в синей куртке: тот уходил от села вдоль лесопосадки. Выехали на «уазике» по указанному направлению.
Километрах в трех от села Филиппов догнал неизвестного. Не требовалось особой прозорливости, чтоб увидеть в его кармане нож. Неизвестный назвал свою фамилию. Концевой Владимир, 1948 года рождения. Все остальное о нем Филиппову уже было известно из материалов предварительной проверки.
— Что же вы здесь делали? — продолжили с Владимиром разговор уже в сельсовете.
— Да вот, соскучился по родным местам, приехал своих проведать.
— А что делали у бабки Лисициной?
— Не з-знаю такой.
— Даже так? А вот она вас до смерти будет помнить. Это ж надо так избить старушку! Притаился в засаде возле курятника и набросился, словно волк на овцу. Деньги ему подавай!
Концевой стоял потупив голову, нервничал: «Неужели старая опознает, она ж как слепец, ничего не видит».
Опознание производили следователь в присутствии двух понятых. Лисицина запричитала:
— Сыночки, я как вспомню, меня до сих пор трясет. Вот этот антихрист, — она указала рукой на Концевого, — схватил меня за горло и давай душить. Затащил в хату и говорит: «Бабка, отдай гроши!». А я ему: «Сыночек, откуда у меня они, не бей меня, нет у меня денег». Потом схватил за волосы и стал бить о бочку головой.
Слух о задержании грабителя вмиг разнесся по селу. Сбежались к дому Лисициной. И когда Концевого выводили из здания сельсовета, работникам милиции стоило многих усилий оградить его от разгневанной толпы.
На допросе в Красном Лимане Концевой, кроме случая избиения Лисициной, ни в чем не сознавался, напрочь отвергал свою причастность к ограблению женщин в селах района.
Филиппов, Котов и Герасименко под конец дня выехали в Горловку. С собой взяли и Концевого.
Сестра, у которой Владимир жил раньше, дала братцу весьма нелестную характеристику: бросил работу, целыми днями пьянствовал, водился с тунеядцами, куда-то часто исчезал.
— Из-за Владимира, — жаловалась она, — у меня с мужем постоянные ссоры. Он меня упрекал, что кормлю лоботряса. Я предложила брату выбраться из квартиры. Мы с мужем оба беспокоились: у нас две девочки, нередко они оставались с пьяным братом, так как я и муж на работе, поэтому всякое могло случиться.
При обыске в квартире нашли будильник, который опознали близкие ограбленной старухи.
На улице Углегорской оперативники не застали знакомой Концевого — она поменяла место жительства. Понадобилось почти полдня, чтобы напасть на одного из ее знакомых, который подсказал, что она работает сварщицей в объединении «Стирол».
Приехали по нужному адресу. Женщина оказалась добросовестной труженицей и порядочным человеком. Вот только ей не везло на мужей. Первый оказался пьяницей, и она вынуждена была расстаться с ним.
— Встретила Владимира, — рассказывала она. — Поначалу показался нормальным человеком, работал, приносил зарплату. Потом стал куролесить, связался с дружками-выпивохами. Стало ясно, что Володька — пьяница и лодырь, такой же перекати-поле, как и мой первый муженек. Бросил работу, стал бродяжничать. Не могла я терпеть забулдыгу и нахлебника. Что толку с такого? Выгнала его. Так он обосновался по соседству в летней кухне.
— Вам Владимир приносил какие-нибудь вещи?
— Как-то перед Новым годом телевизор у нас сломался, и я забеспокоилась, что не посмотрю новогоднюю программу. А он говорит: «Не печалься, Наташка, будет тебе телевизор, вот съезжу в одно место и привезу». И действительно, перед самым Новым годом днем уехал, а утром возвратился и привез телевизор, завернутый в какое-то покрывало. Да вот он, в углу.
Услышав о телевизоре, оперативники переглянулись. Филиппов еще не знал, что с этим связано, но вот Котов... Дело в том, что в розыскном материале, находившемся в производстве Герасименко, было объяснение Марии, жены Тараса Шабанова: когда она вернулась из Казахстана и вошла в дом, то не обнаружила не только мужа, но и телевизора. Это были звенья одной цепочки: исчез Шабанов, исчез тогда же и телевизор, оказавшийся каким-то образом в Горловке. Сверить на месте номер обнаруженного телевизора не представилось возможным, так как паспорт остался в рабочем столе Герасименко в горрайотделе. Поэтому взяли у Натальи сохранную расписку.