Молчавший до сих пор Гребченко поднял голову и, как бы выйдя из оцепенения, взорвался, истерически закричал:
— Это все Жудов!.. Он меня затянул!
— Кто он?
— Юрка Жудов, работает со мной на одном заводе, на стекольном.
— А живет где?
— Не знаю.
— Это правда?
— М-г-у.
— Начнем.
— Что?
— Рассказывать.
— А что мне будет?
— Прежде всего надо рассказать о всех преступлениях, совершенных вами и соучастниками. Потом, естественно, будет расследование, и, как обычно, суд. Вот он и решит вашу судьбу, вернее, назначит меру наказания. А она будет зависеть от вашего поведения на следствии и суде. Речь идет о чистосердечном раскаянии, если хотите, о способствовании раскрытию преступлений, что смягчит ваше наказание. И об этом, Александр Алексеевич, следовало бы давно подумать и явиться к нам с повинной. Как говорится, повинную голову меч не сечет. Нужно иметь мужество отвечать за свои поступки.
— Вам хорошо говорить: расскажи, расскажи, надо было явиться... А семья, дом...
— Ну, мил человек, об этом следовало подумать раньше, как только решился пойти на преступление.
— Магдыч сидит? Жудова взяли?
— Что вы печетесь о других? Вы думайте о своей участи. Я вам о смягчающих обстоятельствах уже рассказывал. Теперь слово за вами.
— Выходит, мне первому «колоться»?
— В этом тоже есть смысл. А что вас смущает?
— Вам лишь хочется, чтобы я признался. А каково мое положение перед теми, что скажут: «Первый раскололся, заложил нас...»
— Что я должен на это сказать? — раздумчиво проговорил Харламов. — Натворил безобразий — отвечай. Поэтому рано или поздно надо обо всем рассказывать и со всеми подробностями. Недоговорок не должно быть.
— Хорошо, пишите.
— Вот это совсем другой разговор...
Майор Коробов, прочитав протокол допроса Гребченко, отложил бумаги в сторону.
— Вот где питательная среда для таких, как Жудов и ему подобных, — задумчиво сказал майор, обращаясь к Харламову. — И еще смотрите: Гребченко вырос в семье рабочего, отслужил армию, женился, трудился в заводском коллективе и, казалось, не мог стать человеком плохим. А коварный, алчный и хитрый Жудов сумел все-таки подметить слабые стороны в неустойчивом парне и подчинить его своему влиянию.
Докладывая утром генералу о задержании Гребченко, его показаниях и перспективе по этому делу, Коробов попросил прислать на помощь следователя...
Утром следующего дня следователь следственного управления УВД облисполкома Бутов и начальник отделения областного угрозыска Дмитриев выехали в Константиновку...
...Горячий спор кипел в кабинете Харламова. Дмитриев настаивал на том, чтобы не спешить с задержанием Жудова и установить за ним тщательное наблюдение. С ним не соглашался Харламов, выставляя свои аргументы.
— Вы, Станислав Дмитриевич, не знаете Жудова. Это хитрая лиса, он уже готовится к бегству в неизвестном направлении, а мы будем наблюдать за ним. Его надо брать, и немедленно.
— Каким бы он ни был хитрым, а наблюдение мы за ним организуем. Надо срочно сделать репродукцию его фотографии, раздать ее нашим оперативным группам, и никуда он не уйдет. Ясно?
— Хорошо, — согласился Харламов...
Узнав о задержании Гребченко, домой Жудов не пошел. Опасаясь напороться на засаду, он отправился к Хоменко Александру.
— Саша, выручи разок, — попросил Юрка. — Сходи ко мне домой, только аккуратно, и скажи Любе, что я хочу с ней встретиться. Пусть к тебе придет. Этот адрес пока вне подозрения.
Была глухая полночь. Хоменко вышел из дому, зачем-то долго петлял по городу, когда можно было сесть в трамвай и проехать нужное расстояние. Видимо, он выполнял инструкции Жудова. Выполнив просьбу друга, он возвратился к себе.
Дом Хоменко взяли под наблюдение.
«Раз Юрка ищет связи с женой, — рассуждал Сашка, — значит, его разыскивает милиция. Мне теперь нельзя сидеть сложа руки». Он, озираясь по сторонам, вынес спрятанную им ранее Юркину малокалиберную винтовку, положил ее в канаву на улице, подальше от дома, присыпал двумя ведрами золы из печки и, наконец, успокоился. А между тем два оперативника в штатском вели наблюдение за его домом. Как только он ушел к себе, оперативники разрыли то место, где были спрятаны винтовки, и извлекли их оттуда.
Харламов вместе со своими инспекторами пошел на квартиру к Хоменко. К их удивлению, дверь оказалась открытой: дома были Сашка и его мать.
— Я начальник уголовного розыска, — представился Харламов. — А это мои сотрудники, — он указал на товарищей.