На этой же базе находились и четверо двиаров, являвших собой временное представительство на Земле. Четверо инопланетян, которые с любопытством выслушивали истории землян, но молчали о себе.
Бор захлопнул меню, строчки которого переливались французскими, английскими, русскими, китайскими и японскими названиями, и попросил:
— Сначала грейпфрутовый сок, затем большой стейк с жареной картошкой, большую кружку кофе и два круассана.
Официант записал и удалился.
Цвейг, заказавший еще одну чашечку кофе по-турецки, отложил в сторону газету и внимательно посмотрел на Бора.
— Друг мой, я хочу вам кое-что сказать…
— Я не верю!
Висящий на стене телевизор невозмутимо демонстрировал снятую с вертолета картинку горящего города. Города ли? Ни одного уцелевшего здания, ни одного уцелевшего дерева, ни одного автомобиля. Лишь черная смесь, в которую сплавились камни, сталь и стекло. Местами еще горит. Местами дымит.
И ни одного человека.
— Я не верю!
— Придется поверить, господин президент.
А над черным пятном, некогда бывшим городом, неподвижно завис чужой корабль. Как автограф злого художника, написавшего беспощадную картину.
— Согласно последней переписи, там жило около четырехсот тысяч человек…
— Энергетическая вспышка огромной мощности…
— Мы не можем понять, чем они ударили…
— Размеры инопланетного корабля составляют…
— Они не выходят на связь…
— Это Голливуд, мать вашу! — прорычал президент. — Голливуд договорился с CNN и гонит эту чушь! Это реклама нового блокбастера!
Сжав кулаки, он сидел за столом и не сводил взгляд с телевизионного экрана. Звук отключили — чтобы все понять, достаточно было видеть.
— Боюсь, господин президент, это не Голливуд, — тихо произнес стоящий позади Гендерсон.
— Это вторжение! — рявкнул генерал. — Война!
— Инопланетяне более не предпринимают враждебных действий и не выходят на связь, — по-прежнему негромко напомнил Гендерсон.
— Ну и что?
— На то, чтобы появиться в нашей системе, достичь Земли и уничтожить город, у них ушло меньше пяти минут. С тех пор прошло еще двадцать, а они ничего не предприняли. Я полагаю, наши гости пребывают в некоторых сомнениях…
— Чушь! Это вторжение!
— Срочное сообщение! — В Овальный кабинет ворвался офицер. — Приближаются еще три корабля!
— Когда они будут здесь?
— Если сохранят свою скорость, то не меньше, чем через два часа.
— Первый удар продемонстрировал мощь, — немедленно отреагировал генерал. — Теперь не спеша подтягиваются главные силы. Они знают, что мы их видим, и не торопятся. Дают нам возможность осознать, что война проиграна.
— Проиграна? — Президент жестко посмотрел на военного. — Она еще не начиналась!
— Так отдайте приказ!
Их взгляды встретились на фоне картинки горящего города. Четыреста тысяч погибших. Черное месиво из камней и стали.
Гендерсон покачал головой и чуть склонился, намереваясь прошептать президенту несколько слов, но тот уже принял решение:
— Что у нас есть в этом районе?
Генерал расцвел в улыбке.
— Неподалеку стоит ударная авианосная группа. План уже разрабатывается…
— Сколько времени потребуется истребителям, чтобы достичь цели?
— Полчаса.
— Мы атакуем!
— Им потребовалось пять минут, чтобы уничтожить целый город, — напомнил Гендерсон.
— Мирный город, — отрезал генерал. — Теперь им предстоит встретиться с военными.
— Приступайте к операции!
— Но это территория другой страны, — бросил свой последний козырь помощник президента. — Суверенитет…
— Что за страны? — поинтересовался президент, но прежде, чем Гендерсон произнес название государства, продолжил: — Впрочем, не засоряйте мне голову деталями. Генерал, вы получили приказ!
— Есть!
— Гендерсон, немедленно тащите сюда CNN и напишите мне короткую речь. Что-нибудь о том, что наша страна встает на защиту мировой цивилизации, дает отпор агрессорам и бла-бла-бла в том же духе. Пусть госдеп свяжется с туземным правительством и сообщит, что через десять минут его границу пересекут наши истребители. — Президент покосился на телевизор. — И принесите мне диск с «Днем независимости»!