— Вы очень, очень интересный собеседник! — не забыла воскликнуть Катрин.
— О, миссис, как это верно! Да-да… беспокойное здесь было местечко! Когда всё успокоилось, я перевёлся на чекпойнт, где заканчивается Турецкий Тракт и начинается трасса Санта-Фе, идущая через земли Техаса, и честно служил там, пока в один хороший день для смерти боевой отряд навахо не спалил его дотла… Пришлось отстраивать заново. Затем целый год мотался по прериям, то догоняя, то убегая от команчей. Охо-хо… хуже них противниками могут быть только настырные и очень стойкие в бою семинолы… Служба была простая. Когда чувствовал голод, я ел, если сильно уставал — спал, а если подстерегал среди пустыни краснокожего, то убивал его, пока он не убил меня — только и всего! После третьего ранения я опять вернулся сюда, сказав себе: «Хватит, Коди Такер, ты с первых дней после заброса только и делал, что воевал, а перед пенсией нужно привыкнуть к отдыху, чтобы не спиться в Додже в первые же месяцы!». И сразу же ввязался в постройку нового форта, потому что стоящий на этом месте старый фермерский сарай уже ни на что не годился…
От заброшенного ранчо с маленьким фрагментом большой, как на автозаправочной станции, крыши, уцелела лишь четверть ограды, одно зелёное дерево и идеально пустая каменная коробка здания. Предусмотрительный хозяин умудрился увезти с собой даже мелочь… Времена тут действительно были непростые.
Наступившая умиротворенность потянула меня в сон, и я уже начал клевать носом прямо у окна, но пограничник не дал.
— Прошу за стол, господа! Кого угодно я бы отпустил сразу, но только не русских!
Брошенные в котёл ароматные травы и миска толчёного чеснока вперемешку с красным перцем сделали своё дело — непривычный, и уже потому неприятный запах ослятины исчез, а вместе с ним улетучились и наши с adottato опасения.
— Первый тост за дружбу народов! — торжественно объявила Селезнёва. — Пусть она возникнет, несмотря на былые разногласия, а порой и вражду между Россией и США!
Что ещё надо, хороший же тост?
Но Коди Такер не был бы собой, если бы позволил нам отскочить так просто!
— Полная ерунда! — горячо вскричал он. — Простые американцы никогда не считали русских смертельными врагами, чаще расценивая их как симпатичных киношных злодеев, и только! Уверяю вас, Кэт, в Додж-Сити вас встретят хорошо, вы же не китайцы.
— А чем плохи китайцы? — решил уточнить я.
— В отличие от вас, русских, китайцы умудрились даже в моём родном Тусоне понаставить своих чёртовых харчевен с непонятной едой, от которой страдал не только мой желудок, но и местный бизнес! Эти едальни начали появляться даже там, где всё контролировали мексиканцы! А вот русских вывесок с надписями «BORSCH», «SHCHI» и «KHOLODETS», которые я видел на Брайтон-Бич во время поездки в Нью-Йорк, у нас я не встречал ни разу!
— Бизнес-идея, между прочим, — подсказала мне Катя.
— Готов стать партнёром и обеспечить нужные связи и охрану! — тут же откликнулся старый деляга.
— Мы подумаем, — с улыбкой ответила Селезнёва.
— Ещё у нас есть слово «SAMOGON»! — похвастался я.
— А-ха! Легче, легче, мистер wagonmaster, здесь вы мне песчаную змею не подбросите! Знаете, что налито в стаканы?
— Что? — сразу насторожилась Екатерина Матвеевна, заглядывая в свой стакан.
— Тулупаи! Если вы хотите понять апачей, то вам, хотя бы раз в жизни нужно попробовать тулупаи и покурить толокнянку, завернутую в листья дуба. Правда, нынешний апач уже не тот, он предпочитает вместо скруток и трубок курить крепкие сонорские сигары. Советую! Апачи очень интересный народ. Себя они всегда называли «ндее», «дене», что означает «люди» и созвучно с европейским названием «Inde». Поэтому испанское и английское название «индеец» для апачей с самого начала не было оскорбительным…
— Всё спокойно, ничего подозрительного вокруг форта не наблюдается! — неожиданно раздался от окна громкий голос Бернадино, который тут же нетерпеливо спросил: — Hombre, так мы пить будем или нет?
— Какой перспективный молодой человек… Конечно, мой мальчик! Но мне непременно нужно рассказать вам о тулупаи! Ay Chihuahua, слушайте и запоминайте! — пограничник набрал в грудь побольше воздуха…
И вскоре мы узнали о великой печали Боба Луговая Собачка, которому застарелая язва желудка не позволяет употреблять этот самый тулупаи, главное свойство которого — неспособность противиться употреблению тулупаи.
Это локальное название алкогольного напитка относится к местному кукурузному самогону, который оседлые апачи на своих ранчериях гонят так, что по крепости он вдвое превышает ординарный фронтирный виски.