Ничего, голь на выдумки хитра! Мы с Дино решили притянуть рядок частым зигзагом ещё и по верхней плоскости ограждения, с земли его не увидишь. Ясно, что особо настойчивый человек полезет преодолевать всё что угодно, но после того, как шипы воткнутся ему в ладони и колени, акустический сигнал он точно подаст!
Кроме того, нужно проверить саму стену и убрать щели, отверстия и трещины — всё, за что можно зацепиться рукой или на что поставить ногу. Это резко повышает риск проникновения, и мой сын уже не раз это доказал.
В общем, не волнуйтесь, Екатерина Матвеевна, мужчины всё сделают, как надо.
Выдвинулись не через час, как планировала Селезнёва, а спустя два с лишним, что меня уже насторожило. Согласно рисованной схеме путь предстоял непростой. Долгий подъем в горы и перспектива застрять ночью в глухом лесу выглядели не слишком привлекательно. Но явных причин отменять экспедицию не было, и мы отправились в путь.
Покинув город, «Нива» с пустым прицепом, легко преодолевая подъемы, взобралась на первый холм, который местные называют «лысым». Там я повернул на восток и вскоре съехал на едва различимую каменистую дорогу, петляющую вдоль обрыва.
Серпантин оказался коварным, каждый поворот скрывался за исполинскими валунами, а потом снова следовал прямой участок, окруженный кривыми соснами и рододендронами.
«Нива» проехала мимо заброшенной, уже прилично покосившейся наблюдательной вышки, неумело собранной из жердей. Рядом притулилась простенькая хижинка с дырявой крышей. Входить в такую не стоит, обвалиться может в любой момент. Сооружение это настолько хлипкое и неказистое, что никто его не разбирает, таких жердей вокруг навалом. Но и сжигать не стали.
В конце концов, мы добрались до небольшой площадки на вершине плато, откуда открывались потрясающие виды. Сюда, говорят, любят забираться влюблённые парочки и любители пикников. Вон, даже решётчатую жаровню привезли.
— Ого, вот это да! — воскликнул adottato, едва выбравшись из машины.
Я тоже вышел наружу, посмотрел вдаль, и сердце замерло от величия пейзажа! Кругом обрывы и кручи. Под нами разверзлась глубокая и необъятная панорама — что стоят в сравнении с этой дикой красотой наши восхищения прелестями приморского поселения!
Дино медленно сделал несколько шагов к обрыву, но после окрика остановился, дальше будет страшнее: взглянешь вниз, и начинают вибрировать подошвы… Глубокая пропасть разверзлась под ногами, а горизонт терялся в синеве неба.
Вдалеке виднелся океан, позади чёрными силуэтами возвышались горы, рассечённые узким ущельем, куда нам и предстояло отправиться. Склоны лесистые, только на самых высоких вершинах ещё держалась зимняя шапка снега.
— Красота-то какая… — тихо произнесла Екатерина Матвеевна, стоявшая чуть сзади. — И ведь внизу, наверное, вечная тьма…
Вид шикарный, особенно на эти высоченные горы — чёрную гряду, разрезанную ущельем, нам в ту сторону.
— Да уж… а вниз лучше вообще не смотреть, — отозвался я. — Ноги дрожат.
Затем начался спуск, и после километра пути внедорожник подъехал к типичному для обеих Платформ «стоковому» каменному мосту через горную реку Арканзас. Перед мостом Селезнёва вскрикнула, показывая пальцем в свою форточку.
— Ой, смотрите, там что-то написано!
Я притормозил. Почти сразу за мостом стояла капитальная деревянная будка с приколоченным к стене информационным щитом. Надпись гласила:
«В случае потери ориентации на местности или травмы оставайтесь в хижине! Ежедневно проходит патруль!».
Ниже шла информация о том, что в районе находится стратегически важная гидроэлектростанция, и военные регулярно проверяют территорию.
— Хоть какое-то утешение, — заметил Дино. — Хотя, конечно, дожидаться тут патруля — дело ненадёжное. Имей хороший ствол и действуй сам!
Ишь, ты! Ничего, с ним я беседу проведу. А всем остальным настоятельно советую прислушаться к этой рекомендации, а не болтаться среди обрывов и хищников.
Вода кипела и пенилась, разбиваясь о камни. Отсюда тоже был виден высокий маяк, охраняющий вход в бухту, и антенная мачта. Река Арканзас впечатляла своей мощью. Несмотря на отсутствие в последние дни дождей, она стремительно несла свои воды, поднимая волну и пену. Камни, лежащие на дне, грохотали, словно предупреждая о возможных опасностях. Весной, после таяния снегов, эта река превращается в бурлящий поток, способный смести всё на своем пути.