— Дядя, — первое слово было за Анте. Его голос был сдавлен. Ему было очень сложно говорить. — Ты здесь?
— Я здесь, Ваше Высочество, — голос Кнежевича был предельно формален и холоден.
По лицу Анте я видел, как ему стало паршиво от всего лишь этой интонации. Он поджал губы и стиснул телефон до белых костяшек.
— Надо договориться.
— О чём? — у Кнежевича был ледяной голос, ледяной!
— О мире, — а Анте звучал всё неувереннее.
— Мои условия просты: Вас и Её Высочество княжну должны освободить. Непчич должен разоружить гарнизон и сдаться без боя. Виктора Добрынина и всех агентов русской разведки, которые организовали бунт, взять под стражу и немедленно передать моим людям. После этого будет мир.
— Дядя…
— Вы в заложниках, Ваше Высочество. Под угрозами расправы Вас заставляют говорить то, что выгодно врагам страны. Поэтому я не имею права рассматривать Ваше предложение, как ВАШЕ предложение.
— Ради нашего рода, дядя…
— Именно ради ВАШЕГО рода, Ваше Высочество, я буду продолжать борьбу до победы. Надеюсь на Вашу стойкость и веру в своих верноподданных. Скоро мы освободим Вас.
Я тут же перехватил трубку у замершего Анте, ни живого и ни мёртвого.
— Твоя психика не выдержала и ты решил пойти в отрицание реальности или продал себя кому-то подороже, Михаэль? — сходу спросил я.
— Добрынин, — в его голосе проскочили гневные нотки. — Тебя будут судить. Я клянусь, что суд будет предельно суров. Как ты этого и заслуживаешь.
— Не дури! Я же знаю, что ты не будешь сражаться просто так! Ты гневливый, но не глупый! Кто бы не дал тебе ложную надежду, он просто кидает тебя в горнило войны! И ты знаешь это! Лучших условий, чем сейчас, тебе уже никто никогда не предложит! Тебе сохранят жизнь и достоинство! Не губи всё из-за своей…
— Ты так боишься проливать кровь, Добрынин. Однако я никак не пойму, почему? — он невесело усмехнулся. — Если ты так веришь в мою слабость, то зачем так отчаянно пытаешься уговорить меня сдаться? Непчич наверняка с тобой не согласен. Не так ли?
Так… он разговаривает. Не бросает трубку. Даже задаёт вопрос.
Это хорошо. Очень-очень хорошо!
— Верно, — сразу же ответил я. — Он считает, что ты недоговороспособен.
— Для вас — определённо. Я не договариваюсь с врагами моей страны.
— Достаточно тратить время, — произнёс Непчич. — Пусть знает, что если прямо сейчас он не согласится на сдачу, то его раздавят в ближайшие два часа.
— ДЯДЯ! — тут же рявкнул Анте мне практически в ухо. Я поморщился, но передал телефон в его руку. Сам Анте был бледен и мелко подрагивал, но его голос звучал решительно: — Как будущий князь Иллирии, я приказываю Вам сложить оружие и явиться сюда! Ради блага клана Кнежевичей! Или я публично призову Вас к ответу и заставлю сложить оружие!
Но Кнежевич твёрдо ответил:
— Вы уже объявили Непчича изменником. Теперь Вы угрожаете назвать изменником меня. Но что же произойдёт, если народ узнает, что Ваши решения столь непостоянны?
Анте замер на месте. Растерялся, чтоб его…
Я тут же вырвал из его рук телефон, убрал его подальше и положил лицевой стороной вниз, чтобы заглушить звук. А затем влепил Анте отрезвляющую пощёчину.
Его глаза распахнулись, уставившись на меня. А я молча вложил телефон в его руку, одними губами произнеся: «Не робей».
Он проглотил ком в горле и прислонил телефон к уху.
— Я лучше буду менять свои решения, чем позволю тебе уничтожить свой клан, дядя, — чуть дрожащим, но всё же решительным голосом сказал Анте. — Твой клан. И мой клан. Наш. Поэтому ты либо соглашаешься закончить это безумие, либо я обращаюсь к нации, с признанием своих и твоих ошибок, а также — лишаю тебя графского титула и призываю к ответственности. Это единственный шанс спасти твой род, дядя. Я не откажусь от него. Ради тебя же самого!
Повисла пауза.
Десять секунд.
Двадцать.
И прозвучал бессердечный голос Кнежевича:
— Ты говоришь как предатель.
А затем — ответ Анте:
— Предатель⁈ — его голос в момент загрубел, а сам парень нахмурился, заливаясь злым багрянцем. — Это ты готов погубить свой клан ради… чего⁈
— Быстро ты потерял веру в победу. Поэтому и боишься. Но скоро я исправлю это недоразумение. До тех пор, поменьше слушай этих коллаборантов и врагов государства.
Это стали его последние слова. После — только гудки.
Анте побледнел.
— Провалился твой план, Добрынин, — с неприкрытым, злорадным торжеством объявил Непчич.
— Нет, — я покачал головой. — Что-то случилось. Что-то такое, отчего он поверил в свою победу.
— Он жаждет власти и готов умереть за неё, — не успокаивался Непчич. — Этим и закончится, — он скомандовал офицерам: — Действуйте по второму плану. Передайте Караджичам, что мы рассчитываем на них. Время говорильни прошло, теперь надо отсечь голову этой змее.