Он замер, словно пойманный с поличным.
Я сдержал ухмылку.
Конечно, ведь в новостях о немцах не было ни слова. А сами переговоры с Рейхом проводились тайно, через посредников в третьих странах.
Я не должен был этого знать. Никак.
Но у меня были свои источники.
Миг спустя князь Адриан вернул себе серьёзное выражение и сказал:
— Продолжай, пожалуйста.
— Но немцы вас «кинули». А французы восприняли ваш разворот к Рейху, как предательство.
Он стиснул челюсти и процедил:
— Это поганые лягушатники меня предали, когда укрыли убийц моего отца и брата! Они думали, что я это проглочу⁈ Нет! Никогда! — он начал закипать от злости. Но потом глубоко вздохнул, взял себя в руки и откинулся на спинку кресла.
— Теперь у вас остались только два возможных союзника: турки, с которыми очень напряжённые отношения из-за территориальных споров; и Российская Империя, с которой нет общей границы вообще, зато есть общее славянское происхождение. Выбрали Вы, конечно, второй вариант.
— Допустим. А причём тут ты? — он с интересом прищурился.
— Символ. Знак, для всех своих подданных и других держав. Мой род — Добрынины — живёт в Иллирии уже больше десяти лет, но при этом остаётся подданными Российской Империи. И если последний представитель этого рода появится рядом с Вами перед прессой…
Я подался вперёд, смотря князю Адриану прямо в глаза, и продолжил:
— Это это будет очень жирный намёк, что Ваша страна выбрала себе союзника. Журналисты распишут, что я — Ваш неофициальный «мост» с российским руководством. Слухи полетят во все стороны. Мне тут же припишут связи с имперской знатью, которых у меня нет. Но это уже никого не будет волновать. Ведь заголовки получатся громкие.
— Похвально, Виктор. Хотя, чего ещё ожидать от человека, который тайно консультирует политиков и инвесторов по всему миру?
Я едва сдержал удивление.
Так.
Стоп.
Кажется, не только я тут знаю о собеседнике чуть больше.
А князь Адриан задал вопрос:
— Миротворец — так ты себя называешь? — он точно назвал мой псевдоним.
— Вы хорошо осведомлены, о моём… деле.
— Весьма. Более того, я тоже пользовался твоими услугами. Неофициально, разумеется. Уже тогда я поставил галочку напротив твоего имени в своём списке. А сейчас ты только усилил мой интерес. Понимаешь, к чему я клоню?
— Эксклюзивные консультации, — предположил я.
Но князь Адриан покачал головой.
— Бери шире, мой молодой друг, ты можешь куда больше, чем тратить жизнь на аналитику в сети, прячась за псевдонимом. Ты — сын своего отца. А он сделал очень многое, чтобы княжество Иллирия не стало очередной французской марионеткой.
— Вы были знакомы? — я сдержал удивление в голосе.
— Об этом мы поговорим после, — хитро ухмыльнулся князь. — Сейчас я хочу сделать тебе предложение, которое не сделает больше никто. А взамен — потребую абсолютную преданность мне и моему клану.
— Я — подданный Российской Империи, — сразу обозначил я. — И никогда не буду действовать против неё. Какой бы клан не стоял надо мной.
Я дал клятву верности Родине ещё в прошлой жизни. И не собирался нарушать её даже в этой.
— Я это учёл. Поэтому в твоих же собственных интересах сделать так, чтобы княжество Иллирия и Российская Империя наладили долгосрочное и взаимовыгодное сотрудничество. Сегодня, Виктор Добрынин, я предлагаю тебе стать младшим советником моего наследника, чьё имя я назову сегодня на церемонии.
Вот оно что…
— Вы рискуете. Ваши вассалы не одобрят.
— Определённо. Ты не связан ни с одним из иллирийских кланов. И это — одна из главных причин, по которой я выбрал на эту роль именно тебя. Точно так же, ты не связан с российской разведкой или любой другой.
— Уверены? — спросил я с лёгким вызовом.
— Абсолютно, — не смутился он. — Я знаю о тебе практически всё. Про болезнь, которая забрала у тебя Дар. Про близнецов — бастардов твоего отца — за которых ты несёшь ответственность. Про твои теневые счета, на которых уже должна была собраться внушительная сумма. Так что ты — идеальный советник для самого смышлёного из моих сыновей. Ты научишь его думать, а не просто впитывать информацию и слушать подхалимов.
Ага, а в случае необходимости князь использует меня в качестве громоотвода. Чтобы «скормить» недовольным вассалам.
Но… это приемлемый риск.
— Действительно, Вы многое обо мне узнали, — сказал я.
Но слава всем силам — не всё.