— Знаю, — Кнежевич взял указку и стал выводить ею линии по городской черте. — Воспользуйтесь тактикой малых групп, — указал на главную дорогу Загреба. — Здесь нанесём отвлекающий удар. Малые отряды боевых магов протиснутся сквозь оборону и парализуют их коммуникации. Они даже не поймут, что случилось и будут дезориентированы. Паника, хаос, — глаза Кнежевича азартно загорелись. — Затем главные силы сомнут их вот здесь, — он выделил ещё район. — И рассекут оборону на части. Больше недели не продержатся даже самые стойкие, а большинство сложит оружие уже завтра!
Но его план был прерван голосом помощника:
— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство!
— Что там еще? — волком взглянул на него Кнежевич.
— Княжна София вышла в эфир.
— И что? — Кнежевич не впечатлился и вернул взгляд на карту. — Пусть говорит что угодно. Все уже решено. Скоро люди забудут о том, что она существует. А когда мы вытащим ее из посольства, ей останется только покорно выйти за Анте замуж. А для Иллирии начнётся новая эпоха.
— Но она не просто говорит. Она призывает.
— Кого? — спросил Кнежевич. — Кого и к чему? Франкопана? Этот скользкий червь никогда не бросит мне открытый вызов.
— Нет. Она призывает жителей Загреба выйти на улицы, чтобы поддержать ее власть.
— Жителей? — переспросил Кнежевич. — Каких еще жителей?
Его помощник пожал плечами.
— Простых людей.
— Что⁈ — воскликнул он. — Какого черта? — он откинул указку и двинулся к ближайшему компьютеру. — Живо включить мне трансляцию!
Но она уже завершилась. Оставались только записи, десятками копий распространённые по хорватоязычному интернету. И у каждого были просмотры. Много просмотров.
— Когда она это сделала⁈ — Кнежевич схватил помощника за воротник и подтянул к себе, прожигая взглядом.
— Два часа назад, Ваше Сиятльство, — почти спокойно отчитался помощник. Кнежевич откинул его, включая запись.
И то, о чём говорила княжна, ему не понравилось. Потому что она называла его предателем, а всех жителей столицы — звала выйти на улицы и поддержать солдат гарнизона, защищающих Загреб от… «кровожадного безумца Михаэля Кнежевича».
А под конец её речи, включилась аудиозапись, на которой говорили два голоса. И оба Кнежевич узнал.
' — Народ бы с Вами не согласился.
— Под народом вы понимаете ту аморфную массу, которая готова вешать себе на уши любую лапшу, которая заставляет их чувствовать себя чем-то большим, чем простая обслуга⁈ Если да, то мнение этого народа меня не интересует. Есть только государство и его интересы. Остальное — блажь для клинических идиотов.'
Первый голос принадлежал Виктору Добрынину. А второй — самому графу Кнежевичу.
— Что это… — прохрипел Кнежевич, как только трансляция остановилась.
Его помощник замер. Потому что он тоже узнал эту аудиозапись. Именно её вчера прислал неизвестный на личную почту графа Кнежевича. И именно её помощник отправил своему господину, но тот её даже не прослушал, отмахнувшись.
Единственное, что сейчас помощник мог сделать — это молиться предкам, надеясь, что Кнежевич о ней не вспомнит.
— ЧТО ЭТО ТАКОЕ⁈
— Как их много… — прошептала София, глядя в окно автомобиля. Сотни людей стояли на улицах, махая руками и выкрикивая отрывки из государственного гимна. Многие улыбались и бросали ей цветы или поделки из цветной бумаги. Голос Софии вздрогнул. — Если Кнежевич нападёт сейчас, то они все…
— Не нападёт, — твёрдо сказал я. — Это похоронит его репутацию и без того основательно испорченную, — в том числе моими усилиями.
— Ты так уверен в этом? — она одарила меня взглядом, полным сомнений.
— Абсолютно.
Она вздохнула.
— Почему они вышли?
— Потому что твоё предыдущее обращение зажгло их сердца, — я усмехнулся. — О тебе теперь знают не только в Иллирии, но и во всём мире. Информационный отдел посольства постарался на славу, правда?
— Я… не могу найти слов. В последний раз так встречали только моего отца.
— Всё бывает впервые.
— Виктор, а с каких пор Вы перешли на «ты»?
— С твоей подачи, София. Ты против?
— Нет, — она покачала головой и тихо усмехнулась. — Если я переживу этот день, можешь обращаться ко мне как угодно…
Автомобиль проехал через оцепление из солдат гарнизона и въехал на центральную площадь города. Её держали под полным контролем. Все места, откуда могли простреливать саму площадь, удерживали бойцы Непчича.
Безопасность — превыше всего.
А всего в нескольких километрах отсюда, гвардия графа Кнежевича готовилась к рывку. И только тысячи жителей, вышедших на улицы, могли их остановить.