— И много их у него? — мягко поинтересовался Мезенцев, попытавшись сгладить «некоторую неадекватность поведения» Главного Переговорщика.
— Много… — кивнула она и принялась вколачивать в их сознания слово за словом: — Он является кавалером ордена Андрея Первозванного, всех четырех степеней ордена «За заслуги перед Империей», ордена «Верность, Доблесть и Честь» одной-единственной степени, Георгиевского Креста четвертой и орденов Святого Георгия четвертой, третьей и второй. Неплохо для двух лет пребывания в этом мире, правда?
Адмирал не поверил и ей — презрительно поморщился и ехидно спросил, за что «в ее анклаве» награждают такими орденами.
— К примеру, за спасение жизни Императрицы… — ответила она, добавив в голос столько гордости и… льда, что Адрианов на мгновение подобрался. Но это уже ничего не меняло — я успел забыть о том, что когда-то его уважал, и дал волю ярости:
— Николай Анатольевич, вы до сих пор не заметили самого главного: я ни о чем не прошу и не предлагаю никакие компромиссы, а озвучиваю условия, которые СНС гарантированно примет. Просто потому, что альтернативы у вас нет и не предвидится. Ведь межпространственные переходы открываются благодаря моим залежам аструма; я в состоянии не только открывать, но и закрывать доступ на эту планету, просто-напросто перемещая часть жилы так, как заблагорассудится, а у вас нет ни возможности воспрепятствовать этому «беспределу», ни долететь до Надежды «своим ходом». Ибо слишком далеко!
Этот монолог не понравился обоим. А я замолкать не собирался:
— Далее, шестеро магов, заявившихся сюда вместо Игоря Архиповича, являлись силовой элитой «Омеги». А мы перемололи их ПОХОДЯ, не показав и пяти процентов своих реальных возможностей. Так же спокойно перемелем и всех остальных… в том случае, если вы выберете конфронтацию. Более того, даже если вы скооперируетесь с другими государствами и попробуете заслать сюда ВСЕХ магов, имеющихся по ту сторону «окна», то гарантированно положим и их. Ведь мы уже намного сильнее и продолжаем развиваться, а они — слабее и не могут. Ибо уничтожили единственную планету с естественным магофоном, а многолетние эксперименты с созданием искусственного не дали ровным счетом ничего.
Эти аргументы подтверждались информацией, имеющейся у адмирала, вот он взглядом и потемнел. А я, мысленно оскалившись, перешел к третьей стадии закатывания в асфальт этого конкретного оппонента:
— И последнее: если вы продолжите строить из себя классического Фому Неверующего и вернетесь с этих переговоров ни с чем, то вас заменят. Пинком под зад. Просто потому, что и в видеозаписидопроса генерала Федулова, и в моем монологе прозвучали словосочетание «абсолютное здоровье» и слово «долголетие», а значит, вы подвергаете риску будущее персон поважнее себя.
Держать лицо Адрианов умел. А еще умел ненавидеть. Вот и уставился мне в глаза очень недобрым взглядом. Пришлось лечить:
— Николай Анатольевич, вы опять наступаете на те же грабли. То есть, видите перед собой мальчишку, невесть с чего пытающегося надувать щеки, и только на этом основании отказываетесь думать. Что ж, имеете полное право. А я имею полное право забыть о вашем существовании и продолжить беседу с Игорем Архиповичем. Игорь Архипович, вы позволите моей жене коснуться вашей руки и провести магическую диагностику состояния здоровья?
Генерал задумался буквально на мгновение, а затем кивнул:
— Да, конечно: будь у вас желание нам навредить, навредили бы и без прикосновений…
Оля подтверждающе кивнула, чертовски пластично поднялась на ноги, подошла к Мезенцеву и коснулась предплечья. А через полминуты несколько раз вложилась в какие-то целительские навыки, вернулась на свое место, села и посмотрела на меня:
— Уничтожила камни в почках, вылечила сердце и убрала хроническое воспаление левого коленного сустава. Остальные проблемы куда серьезнее и потребуют либо ежедневных сеансов, либо помощи профильного целителя.