Пока они переваривали этот монолог, я извлек на свет божий последний пакет, опустил на столешницу и чисто символически сдвинул в направлении Императрицы:
— А вот тут — мясо того самого изюбря. Уверен, что оно вас порадует не только изысканным вкусом, но и энергетической насыщенностью. Правда, потом заставит фонить и нервировать сканеры, но, на мой взгляд, это мелочи.
— Судя по тому, как на вас и вашу супругу отреагировали сканеры, вы питались таким мясом не один и не два дня, верно? — ехидно поинтересовалась женщина и получила честный ответ:
— И даже не неделю. А вот попробовать кабанятину, увы, не получилось — пока мы вырезали Искру и энергетические узлы, запах свежепролитой крови учуяли волки. Пришлось оставлять им свою добычу и уходить.
— Веселый у вас, видать, получился рейд… — невесело усмехнулась она, и я плавно съехал с темы Кошмаров:
— Мы промышляли не только в «единичке». Поэтому-то и принесли Дмитрию Львовичу полный термос Искр третьего ранга и четыре второго…
…Вопрос «А какого ВЫ ныне ранга?» нам так и не задали. Хотя он горел во всех четырех парах глаз даже во время обсуждения результатов изысканий подчиненных Дмитрия Львовича. И слава богу. Ведь врать Воронецким в лицо мне не хотелось из опасения, что в дворцовые сканеры встроены продвинутые аналоги обычных определителей магического ранга, а говорить правду мешала уверенность, что правда вызовет зависть. В общем, такт собеседников вернул настроение в относительную норму. Благодаря чему, вывалившись из кабинета Воронецкой в первом часу ночи и «обнаружив» в приемной Виктора, Таню и Лизу, проторчавших там более полутора часов, я нашел в себе силы и улыбнуться, и пошутить:
— Привет полуночникам! Ждете аудиенции?
Воронецкий рассмеялся, «возник» передо мной, пожал протянутую руку энергичнее некуда и приложился к левому плечу:
— Доброй ночи, Игнат! Доброй ночи, Оль! Ага, ждем. Вернее, ждали-ждали и, наконец, дождались. Так что сдавайтесь!
— А ты уверен, что правильно понимаешь смысл слова «аудиенция»? — притворно нахмурилась супруга, подставляя щечку Ростопчиной.
— В этом деле главное — уверенность в себе и своих силах! — нагло заявил Великий Князь, а злобная мелочь, повисшая на шее «любимой наставницы», его поддержала:
— И не в этом деле — тоже!
Следующие пару минут были убиты на шуточную грызню, а потом мимо нас прошел генерал Ляпишев, и Виктор, посмотрев на часы, посерьезнел:
— Тут, во дворце, нормально не пообщаешься. Можно было бы зайти к нам, но уже поздно, а вы наверняка забыли, когда нормально спали. В общем, давай-ка Аня отвезет вас домой, а мы заглянем к вам в гости завтра… то есть, уже сегодня вечером.
— Завтра днем мы улетим на Дивное. Решать накопившиеся проблемы… — вздохнул я, едва заметно выделив интонацией второе предложение.
Воронецкий понимающе кивнул, явно зная, о каких проблемах идет речь, и расстроенно вздохнул:
— Жаль: у нас весь сегодняшний день расписан поминутно: в десять ноль-ноль мы должны поприсутствовать при испытательном полете очередной экспериментальной модели дирижабля на полигоне в Голицино, в тринадцать тридцать — встретиться с руководством КБ Орлова и обсудить результаты испытаний, в пятнадцать ноль-ноль пообедать с Вениамином Анатольевичем, а в шестнадцать тридцать — принять или не принять облегченный дизельный движок. Кроме того, дорога туда и обратно займет у нас в общей сложности два с половиной часа. Ничуть не лучше обстоит дело и с планами на пятницу — в самом лучшем случае мы освободимся в районе двадцати трех ноль-ноль.
— Ко мне-то хоть прилетите? — со вздохом спросил я.
— Мог бы и не спрашивать! — обиженно воскликнул он, Таня поддакнула, а Максакова «недобро» нахмурилась.
— Что ж, значит, поболтаем в субботу. Кстати, о будних днях: я надеюсь, ты Лизу в школу еще не отпускал?
— Неа: в день возвращения в Большой Мир сообщил ее деду, что она мне нужна, и… соврал: на самом деле она помогает Татьяне. Причем очень и очень достойно.