Этот Ремезов был городским на всю голову. Поэтому потерял контроль над дохленьким маревом после атаки «по мозгам». Впрочем, удержи он его, ничего принципиально не изменилось бы. Ведь кусочки аструма, одолженные бретером «болтуну», были рассчитаны на противодействие средненькому Одаренному, а против нас не катили. В общем, роса заметно усилила шар льда, и он фактически взорвал череп бедняги; раскачанный до насыщения арктический холод, намеренно вбитый в область ядра, проморозил все остальное тело, а удар иглы разнес в алое ледяное крошево и его.
— Вот и вся дуэль… — усмехнулся я сразу после того, как Света отменила действие тумана и вальяжно пошла к напрочь охреневшему судье проверяться на наличие запрещенных артефактов.
Тут из противоположной ложи вылетел Князь, как-то очень уж быстро сообразивший, что его господина больше нет, со всей дури впоролся в защиту арены и проорал, чтобы ее немедленно сняли, ибо он жаждет отомстить.
Трибуны недовольно загудели, а я неспешно встал с места, спустился к арене и подождал вердикта судьи. А после того, как дуэль была признана состоявшейся, а защита схлопнулась, выставил на пути недоумка, решившего атаковать мою женщину, воздушную стену. Вот он в нее и влетел. Обойти стену рывками не смог — она возникала на его пути, как бы он ни изгалялся. Поэтому попробовал продавить. Требований судьи успокоиться не услышал — бил в стену всем, чем мог, бесновался и налившимися кровью глазами смотрел за Светой, двигавшейся в мою сторону.
Потом все-таки заметил меня, проорал, что убьет нас всех, и… обратил внимание, что младшенькая, повинуясь моему жесту, направляется к ложе, а я, наоборот, иду к центру арены.
И зачем-то принялся меня оскорблять. Вот я и обиделся — подошел к судье и попросил поднять защиту максимальной мощности, но… «с той стороны».
Не знаю, что мужчина увидел в моих глазах, но торопливо кивнул, в два рывка ускакал на ближайшую трибуну и активировал артефактные «стены», слегка посиневшие от плотности вложенной Силы. Я благодарно кивнул, неспешно снял артефакт сокрытия, отошел на несколько шагов в сторону и убрал воздушную стену, которой держал беснующегося Князя. Затем ради интереса принял его каменную иглу на кольчугу и ударил в ответ. Облегчением. И в полную силу.
Если на третьем ранге этот навык вымораживал только мочевой пузырь, то в Кошмарном режиме превратил в лед и его, и сердце, и все более-менее крупные кровеносные сосуды. Так что Ремезов умер практически мгновенно. Но я собирался впечатлить зрителей в разы серьезнее. Поэтому всадил в труп, еще не успевший упасть, разрывную морозную иглу предельной мощности, прикрылся воздушной стеной от ошметков плоти, разлетевшихся в разные стороны, отменил ненужный навык, переместился рывком поближе к судье, стоявшему с открытым ртом, и попросил проверить меня на наличие запрещенных артефактов.
— А зачем, Ваше Сиятельство? — через силу пролепетал бедняга и на всякий случай добавил: — Вы были в своем праве: он нару— …
— Понимаю… — кивнул я, не став дослушивать этот монолог. — Но чту закон всегда и везде…
Глава 12
14 мая 2514 по ЕГК.
…Всю ночь с воскресенья на понедельник я пытался загнать контроль над пространственным карманом в фоновый режим, но без толку — как только на меня накатывала дремота, брусок мыла вылетал в реальность подобно куску пенопласта, выпущенному из рук под водой. Пребывай я в адеквате, вероятнее всего, продолжил бы воевать с контролем. Но вторые сутки без сна сказались на мировосприятии не лучшим образом, и в какой-то момент я раздраженно вбил тренировочный предмет в «карманное измерение», закрыл слипавшиеся глаза и задрых. А утром, вернувшись в сознание и не сразу, но почувствовав инородное тело «в районе левой лопатки», внезапно понял, что оно больше не требует внимания и не жрет Силу, как не в себя! И пусть вытащить брусок в реальность удалось далеко не сразу, да и с повторением ночного «подвига» возникли определенные проблемы, зато к завтраку и я, и девчата разобрались с новым принципом использования кармана и забили его всякой всячиной, дабы раскачивался в автоматическом режиме.