— Не перегорит… — как-то уж очень уверенно заявила Ира, дождалась, пока я поймаю ее взгляд, и объяснилась: — По мнению нашей целительницы, энергетическая система Полины давно адаптировалась к работе под бешеным превышением, поэтому в Пятне функционирует в обычном режиме, а тут, в «нулевке» — в экстремальном, из-за чего девчонка испытывает несильный, но постоянный дискомфорт. Далее, все светлое время суток она учится на износ, из-за чего до смерти устает и по ночам, в отличие от вас, спит, как убитая. А с моральным состоянием и того проще: тут, в Большом Мире, она вас толком не видит, поэтому чувствует себя ненужной, а там будет счастлива. И последнее: ее третья трансформация, по вашим же словам, прошла просто прекрасно. А в наших нынешних реалиях высокий ранг и реальный боевой опыт — залоги выживания…
…С десяти утра и до двух часов дня мы раскачивали пространственные карманы и экспериментировали с новой школой магии. Да, мне то и дело кто-нибудь звонил, но даже Императрица отвлекла всего минут на семь-восемь. В результате к приезду Полины из школы мы подняли новый навык в восьмой ранг и получили третью точку на графике зависимости объема «карманного измерения» от уровня раскачки. И пусть в абсолютном значении двенадцать литров выглядели слабенько, зато второе удвоение полезного объема подряд внушало нешуточный оптимизм. Ведь, по логике, на первом обычном ранге карман должен был вместить полтора кубометра груза, на первом Кошмарном — три, а на третьем — аж двенадцать!
Да, я понимал, что эта зависимость может измениться, упереться в некий естественный предел или «завязаться» либо на безумные объемы Силы, либо на вес груза, но все равно позволял себе мечтать и радоваться. А Дайна нагло издевалась. В смысле, устами Иришки требовала разобраться во всех нюансах испытываемых ощущений, дабы впоследствии можно было извлекать «на свет божий» не весь объем заныканного, а конкретную вещь, и помогла выяснить, что карман открывается один-единственный даже при наличии нескольких «якорей», что влезть в чужой карман нереально и что у наших нынешних есть вполне конкретные ограничения по длине, ширине и высоте укладываемого груза. Кстати, не бездельничала и сама — еще в начале одиннадцатого убедила меня затолкать и подержать в «складке пространства» два разных вида часов, благодаря чему мы узнали, что время в кармане либо останавливается, либо очень сильно замедляется. Потом докупила к обычному «рейдовому» набору «лишних» двести десять литров всякой всячины, заставила нас распихать по карманам пищевые контейнеры со всевозможными продуктами и напитками, а ровно в полдень забрала и отправила в какую-то лабораторию. Выяснять, не повредило ли органике пребывание в «складках пространства». А после того, как вернулась, продолжила задавать вопросы в стиле «А что будет, если…» и умотала нас до состояния нестояния.
В общем, к моменту приезда Полины мы были готовы на все что угодно, лишь бы сбежать от злобной экспериментаторши. Поэтому и вызвали к себе девчонку чуть ли не раньше, чем ее «силуэт» выгрузился из автомобиля, спросили, как прошел день, и придумали по два-три уточняющих вопроса. Но ответ неприятно удивил. По крайней мере, меня:
— Честно говоря, отвратно: по моим ощущениям, во время просмотра видеозаписей вчерашних дуэлей и преподаватели, и школьники представили на месте Ремезовых не только себя, но и самых сильных Одаренных своих родов, убедились в том, что ни Бояре, ни Богатыри, ни Князи нам, Беркутовым-Туманным, не противники и… сообразили, что я, в общем-то, тоже Беркутова-Туманная. Вот и вели себя омерзительнее некуда — либо обходили стороной, либо заискивали. Впрочем, Лиза вела себя, как обычно, а на остальных мне и раньше было наплевать.
— Поэтому-то ты с нею и дружишь… — философски отметила Света и спросила, сдала ли Птичка тесты.
Та утвердительно кивнула:
— Да, конечно!
— Умничка! — похвалил ее я и задвинул куда подальше образы, невольно возникшие перед глазами. Но задать тот самый вопрос не успел: