Затем я тихо пристроился в уголке на матерчатом кресле, прямо возле фикуса, но расслабиться не успел.
Уличная дверь с шумом распахнулась, и через «контактную» быстро прошла делового вида симпатичная женщина лет сорока пяти. Она как-то очень легко, в одно слитное движение обогнула пульт слева и мягко расположилась в одном из служебных кресел, после чего мельком кивнула мне и принялась перекладывать какие-то бумаги. На груди бейджик: «Инна Бероева».
— Здрасьте! Вот, ожидаю… Только приехал, — обозначился я на всякий случай.
— Знаю. Максим Горнаго. Сейчас вас пригласят, — не поднимая глаз пообещала она бархатным голосом.
Все всё знают. Один я ни черта не понимаю.
— Честно говоря, я думал, что мне просто помогут устроиться на ночь и где-то перекусить, а всё остальное будет завтра. Поздно уже. Ночь…
— Не волнуйтесь, обо всём уже подумали. Алексей Александрович работает.
Да… здесь всё будет посложней, чем на КПП. Неожиданно. Я хотел успеть посидеть в «Гаване», что стоит на круглой площади в конце Центральной.
— А можно водички?
Получив большой стакан, я водрузил корзинку с пирожками на столик с невозмутимым видом достал один. Через десять секунд Бероева заёрзала.
— С чем пирожки предпочитаете? — не выдержала она.
— Чем угостят, то и предпочитаю. Эти с луком и яйцами, мне их на «Дункане» вручили. Ещё были с земляникой, но те лесобиржа из кузова грузовика спёрла.
— Что ж вы так… Я и заподозрила, что Корнеев выпекал, только у него они получаются такими запашистыми. И сочными.
— Согласен, — с кивком молвил я охотно, энергично перекатывая щеками. — Потому как с маслицем сливочным.
То ли на запах, то ли просто так совпало, но в этот момент вернулась первая диспетчер с кружкой чая в руках. В диспетчерской, помню, всегда хороший чай. Вроде как у всех — с травками, как у всех — с особыми. Но тут он реально вкусный.
Она отреагировала на пирожки ещё быстрей.
— Инна, что, мальчики с «Дункана» заглядывали?
— Нет, Юля, это к нам…
— Максим Горнаго, пассажир с «Дункана», — ещё раз отрекомендовался я, вставая. — Да вы угощайтесь, угощайтесь!
Аппетитная корзинка легла на стойку.
Тут зазвонил телефон. Молоденькая подняла трубку, кого-то внимательно выслушала, пристально глядя на меня, и сообщила:
— Сейчас придёт ординарец, он сопроводит вас к Алексею Александровичу. Давайте ваше оружие пока в сейф поставим, таков порядок.
— Корзинку вам подарю, куда мне столько вкусного? — предложил я, одной рукой подвигая корзинку девушкам, а второй доставая из рюкзака ружьё. — Подкрепляйтесь на здоровье!
— А… диета… Спасибо! — строгая Инна подобрела. — Зайдите сразу после визита, не тяните, вас наверняка направят в гостиницу.
Дожидаться ординарца я решил во дворе.
Воздух свежий, хороший, легкий. Не так уж и темно внутри цитадели. Я насчитал восемь огней жидкостных светильников на стенах, и при мне пожилой фонарщик с юным помощником зажгли ещё три. Есть и электрическое освещение, в частности, лампа горит перед входом в диспетчерскую и возле КПП. Светятся окна, отсветы мерцают в крошечных проулках вокруг ратуши. Но рассматривать всё нужно днём.
Ординарцем оказался крепкий и высокий юноша в короткой кожаной куртке, из-под которой высовывалась кобура. Молчаливый молодой человек. Поговорив с диспетчерами и после разрешения охлопав меня на предмет не сданного оружия, он пригласил следовать за собой и больше не проронил ни слова.
Вблизи донжон оказался не просто гораздо большего размера, чем это могло представиться со стороны, а настоящей громадиной — самодостаточной неприступной крепостью. Камень древних стен притёрт так, что в щели тонкий клинок не просунуть. Массивную дверь с широкими полосами тёмного металла просто так в сторону не откинешь, поэтому для повседневного удобства в неё была врезана дверь поменьше.
Подниматься пришлось на третий этаж, а лестница шла выше, в донжоне пять этажей. Электричества было в достатке. На первых этажах — закрытые двери в неведомые мне помещения, но лампочки горели и над ними. Значит, люди там обитают.
На третьем я по команде остановился.
Передо мной оказалась тяжёлая двустворчатая дверь с обвисшими вниз симметричными бронзовыми ручками — приоткрыта, значит, обстановка там рабочая. Ординарец заглянул внутрь, тут же получил разрешение и распахнул створки настежь — проходите, мол.
Это был огромный рыцарский зал с высокими потолками, в котором должны были находиться не мои современники, а рыцари Короля Артура. Каждая деталь помещения дышала средневековьем.