— Для них еще слишком рано, — безрадостно заметил Анахо. — Но ты не волнуйся, они появятся.
К полудню повозка доехала до Сиадза, конечной станции, состоявшей из десятка каменных хижин, расположенных вокруг большой цистерны.
К глубокому огорчению Рейта, им не удалось найти ничего — ни повозки, ни коней, чем можно было бы доехать до границы.
— Вы хоть знаете, что находится за этими горами? — спрашивал Рейта деревенский староста. — Ущелья!
— Так что же, туда нет никакой дороги? Или караванного пути?
— Ну, кому же придет в голову отправляться в ущелья, чтобы вести там торговлю? Что вы за люди?
— Серафы, — соврал Анахо. — Мы ищем корни ахофы.
— Ах да, серафы со своими благовониями. Я слышал об этом. Хорошо, но пощадите хоть нас со своими штучками, ведь мы простые люди. Я не сомневаюсь в том, что в ущельях ахофа не растет. Там есть только колючая пальма, пенная трава и буйные цветы.
— Тем не менее, мы все-таки поищем.
— Тогда идите. Говорят, что на севере имеется старая дорога. Но из моих знакомых ее еще никому не довелось увидеть.
— А что за народ там живет?
— Народ? Чтоб я так жил! Незначительное количество человеко-обезьян, под каждым камнем красные скорпионы — вестники несчастья. А если уж совсем не повезет, то можно встретить и пустынную лису.
— Кажется, что это какая-то жуткая местность.
— Да, это тысяча шестьсот километров несчастья! Но кто знает? Там, где нечего делать трусам, храбрые часто пожинают славу. Так может случиться и с вашими благовониями. Идите на север и попытайтесь отыскать старую дорогу, ведущую к побережью. Она может иметь вид лишь слабого следа или узкой колеи. При наступлении темноты заботьтесь о безопасности. По пустыне шныряют ночные собаки!
На это Рейт ответил:
— Вы нас убедили. Вместе с электроповозкой мы возвращаемся назад.
— Очень мудро! В конце концов, зачем без особых причин добровольно отказываться от жизни? Все равно кому: серафам или другим.
Рейт и его спутники проехали на повозке полтора километра в обратном направлении и незаметно соскочили с нее. Повозка потащилась дальше и вскоре исчезла в желто-коричневой дымке.
Тишина окутала их. Они стояли на крупнозернистой серой поверхности; местами на ней виднелись заросли розоватого мха. Еще реже росли спутанные клубки растения паломников. Рейт с мрачным удовлетворением констатировал:
— Пока мы будем встречать растение паломников, мы, по крайней мере, не умрем с голоду.
Трез недовольно пробурчал:
— Было бы лучше, если бы мы добрались до гор еще до наступления темноты. На равнине ночные собаки расправятся с тремя людьми без особого труда.
— А я знаю еще одну весьма основательную причину для того, чтобы поторопиться, — сказал Анахо. — Дирдиры не дадут себя долго обманывать.
Рейт посмотрел на пустое небо и голый ландшафт:
— Может быть, они потеряют желание?
— Никогда! Если что-то расстраивает их планы, это только разжигает их охотничий пыл.
— Мы сейчас не очень далеко от гор. Мы можем спрятаться в тени обломков скал или в каком-нибудь ущелье.
Через час они достигли подножия рассыпающейся базальтовой скалы. Вдруг Трез остановился и втянул в себя воздух. Рейт не чувствовал никаких запахов, но он уже давно убедился, что в таких делах на Треза можно было положиться.
— Испражнения фанга, — объяснил Трез. — Примерно двухдневной давности.
Рейт беспокойно сжал свой пистолет, В нем было еще восемь патронов. Когда они будут израсходованы, оружие станет бесполезным. «Может быть, удача покинула меня», — подумал Рейт. А вслух спросил Треза:
— Он близко?
Тот пожал плечами:
— Фанги — злые существа. Насколько я понимаю, один из них находится за этим холмом.
Рейт и Анахо неуверенно посмотрели вокруг. Наконец Анахо сказал:
— В первую очередь нам нужно заняться дирдирами. Наступил критический момент. Они наверняка обнаружили наш след в электроповозке и легко могут сопровождать нас до города. Тем не менее, мы все еще имеем преимущества, особенно, если у них с собой нет приборов, определяющих след.
— Что это за приборы? — спросил Рейт.
— Приспособления для улавливания человеческого запаха или теплового излучения. Некоторые по остаточному теплу определяют отпечатки ног, другие реагируют на испарения углеродистого диоксида и определяют человека на расстоянии до пяти миль.
— А если они охотятся на дичь?
— Дирдиры консервативны и не признают течения времени, — объяснил Анахо. — Необходимости в охоте у них больше нет, но их побуждает к ней инстинкт. Они считают себя хищными животными и себе в таком удовольствии не отказывают.
— Другими словами, они нас сожрут, — сказал Трез. Рейт печально молчал. Наконец он произнес:
— Значит, мы не должны позволить им себя поймать.
— Как точно сказал локар Зарфо, умирают только один раз.
Трез пальцем показал вперед.
— Видите просвет в нагромождении скал? Если дорога когда-нибудь и существовала, то начинаться она должна была именно там.