— Хм. Странно, — пробормотала Салем.
По виску Жона скатилась очередная капля пота. Честно говоря, он сейчас чувствовал себя еще хуже, чем Янг и Блейк, застигнутые в тот момент, когда они копались в его ящике с нижним бельем.
— Впрочем, мои представления о человеческой культуре серьезно устарели. Возможно, сейчас всё изменилось...
— Еще как. Теперь в большом почете истории о сильных женщинах.
Салем слегка приподняла бровь.
— И что же в рассказе о моем спасении из башни показывает меня сильной женщиной?
— Эм... Последующий захват страны и война против всего человечества, которую ты вела будучи, по сути, матерью-одиночкой...
— Хм. Наверное, так и есть. Ладно. Думаю, я заберу копию книги из руин твоего дома и помещу на почетное место в моей башне. Спрашивай. И передай, пожалуйста, еще один пирожок. К слову, какие-нибудь напитки тут имеются? А то я испытываю некоторую жажду.
— У меня есть чай.
— Хвала небесам. Терпеть не могу кофе.
* * *
— О чем они говорят? — спросил Джеймс Айронвуд.
Смотревшая в бинокль Глинда не выдержала:
— Я-то откуда знаю? Умения читать мысли у меня нет и никогда не было!
— Марроу!
— Сэр! — отозвался вставший на одно колено рядом с Глиндой фавн из подчиненных Джеймса, тоже наблюдавший за происходящим в бинокль. — Она говорит о своем первом муже — некоем "Озме". Он, кажется... Нет, погодите, она смеется. Он спрашивает об их видении? Свидании! Спрашивает о свидании. Теперь объясняет, что такое "свидание". Мне кажется, что...
Глинда закатила глаза, ничуть не удивившись тому, что у Джеймса нашелся умеющий читать по губам подчиненный. В конце концов, от идеи с микрофоном им пришлось отказаться из-за опасения, что Салем заметит прослушивающее устройство. Тут оставалось лишь довериться Жону.
— Мне это совсем не нравится, — проворчал Джеймс. — Слишком отчаянный гамбит...
— Не стоит беспокоиться. Даже если ничего не выйдет, то мы хотя бы получим дополнительное время на отдых.
— Люди в растерянности, Глинда. Как мы собираемся объяснять происходящее Охотникам на стенах? Да и Лиза Лавендер если еще самостоятельно не сняла встречу с Салем, то получит запись от кого-нибудь из зевак, и вскоре информация попадет в Атлас. Возможно, Арк и является мастером выкручивания из различных ситуаций, но из данной конкретной я для него абсолютно никакого выхода не вижу.
— Если Жону удастся его задумка, то всё это не будет иметь ни малейшего значения.
Джеймс фыркнул.
— Ты же, надеюсь, говоришь это не всерьез?
— А почему нет? Он уже помог множеству студентов: мисс Никос, мисс Роуз, мисс Белладонне...
— Ерунда.
— Проблемы мисс Белладонны — это совсем не ерунда! — горячо возразила Глинда. — В ее голове тараканов больше, чем пьяных людей во время празднования нового года. Если Жон смог разобраться в том переплетении противоречивых решений и подросткового упрямства, то и с бессмертной ведьмой, испытывающей нездоровую тягу к завоеванию мира, как-нибудь справится.
— Твои суждения насчет него необъективны. Если он спал с тобой, то это еще не значит, что-...
— Моя личная жизнь или ее отсутствие тебя, Джеймс, волновать не должна. И вера в него рождена профессиональными достижениями Жона, а вовсе не тем, чего он сумел добиться в моей постели, — ответила Глинда, холодно посмотрев на него сквозь очки.
Марроу медленно отполз подальше от нее.
— Если еще раз посмеешь об этом упомянуть, то я наглядно продемонстрирую, насколько "необъективными" могут быть мои поступки и суждения, скинув тебя со стены.
Джеймс закрыл глаза и заставил себя произнести:
— Прошу прощения. Просто мне очень трудно поверить в то, что подобный план может сработать...
Глинде тоже было трудно.
Но она всё равно верила.
* * *
— А потом он вернулся, лежа на лошади, потому что сидеть на заднице, которую достал клыками кабан, просто не мог! — продолжила свой рассказ Салем, периодически прерываясь на хихиканье. — Сэр Рей в таком виде и протащил его прямо через центр города — словно мешок с потрохами. Я ему еще долго эту историю припоминала.
Жон расхохотался, опершись руками на стол, и Салем вскоре последовала его примеру. Стоявшая там чашка начала опасно раскачиваться.
— Он нам ни о чем подобном никогда не говорил, — вытирая из глаз слезы, пробормотал Жон. — Наверное, стоит напомнить.
— Еще как стоит. А то вечно повторяет: "Я сделал множество ошибок", но никогда не уточняет, что как минимум половина из них является невероятнейшим идиотизмом вроде похода голым в полночь на кухню для небольшого перекуса. Озма постоянно забывал, что замковая кухня использовалась в любое время суток.