— Я сосредотачиваюсь на моей связи с Янг, — солгала она. — А ты меня отвлекаешь, создавая опасность того, что я не успею вовремя отреагировать на угрозу для ее жизни и открыть портал. Это куда более важное дело, чем твой идиотизм.
— А мне кажется, что ты просто боишься проиграть в нашем маленьком споре.
Рейвен расхохоталась.
— Проиграть? Тебе? Я убила уже сто шестьдесят Гриммов. А каким количеством можешь похвастаться ты, Тайянг? Двадцатью? Сорока?
Он упер руки в бока и натянул на лицо ту самодовольную ухмылку, за которую после их первой ночи Рейвен грозила его убить.
— Четырьмястами двенадцатью.
— Вранье.
— Нет, не вранье, а подтвержденные убийства, — покачал головой Тайянг.
— И как же ты сумел нечто подобное провернуть? — поинтересовалась Рейвен. — Это попросту невозможно.
— Ха! Давай скажем так: я ни в коем случае не заплатил солдатам из артиллерийского расчета Атласа, чтобы они подсчитывали уничтоженных их снарядами Гриммов, записывая тех на мой счет.
Тайянг сложил пальцы пистолетом, направил их в сторону орды и добавил:
— Бум.
— Жульничество!
— Да? А мне казалось, что таким образом свои поражения пытаются оправдать лишь слабаки.
Рейвен прикусила язык.
Ничто не било по самолюбию сильнее, чем повернутые против тебя твои же собственные слова.
— Л-ладно. Но я еще даже не начала применять силы девы Весны. Четыре сотни? Какое жалкое число! Раньше я давала тебе фору, используя только меч, но теперь это точно изменится!
— Чего ты там бормочешь? Извини, не слышу тебя с высоты моего пьедестала победителя. Приходи поговорить потом, когда будешь не настолько слабой неудачницей, — ухмыльнулся Тайянг.
Впрочем, уже через секунду он снова нахмурился.
— Янг с Руби-...
— С ними всё в полном порядке! — рявкнула Рейвен.
— Да ладно тебе, я просто спросил...
— Иди приставай к кому-нибудь другому, Тайянг, — сердито буркнула Рейвен. — К Сиенне, например. Я слышала, что она питает слабость к хлыстам и эгоистичным нытикам с проблемами в отношениях. Разве что цвет волос у тебя не совсем в ее вкусе. Ей вроде бы нравятся рыжие.
— Какая же ты все-таки дрянь, Рейвен.
— "Редкая драгоценность", ты хотел сказать, — покачала она головой, пройдя мимо Тайянга. — А теперь извини, но мне нужно убить четыре сотни Гриммов, пока у одного чудовища не начался очередной сеанс психотерапии. Такому слабаку, как ты, проигрывать я не собираюсь.
— То же самое ты говорила насчет свиданий со мной, секса и свадьбы. Но это не изменит самого главного: в итоге тебя, как и обычно, ждет только поражение.
— На этот раз я точно не проиграю.
* * *
— Оскар, ты не возражаешь, если я немного поговорю с Озпином?
Тот посмотрел на Жона, после чего улыбнулся и кивнул, а затем уселся на стул и закрыл глаза. Когда они вновь открылись, то в них сквозило неестественное для подростка спокойствие.
— Жон, — произнес Озпин. — Ты что-то хотел спросить? Насчет Салем, полагаю? Тебе скоро опять с ней встречаться, но ты так до сих пор и не сказал мне, о чем вы говорили в ее шатре...
— И не скажу, поскольку обещал, что всё услышанное мной останется в тайне, — покачал головой Жон.
— Хм... — пробормотал Озпин, который явно желал услышать совсем другой ответ, но был готов довольствоваться и этим. — Ладно, спрашивай.
— У тебя когда-нибудь появлялся соблазн собрать Реликвии вместе, призвать Богов и позволить им всё закончить?
— Нет.
Жон удивленно моргнул.
— Нет? Просто нет?
— Просто нет, — кивнул Озпин. — И если тебя беспокоит, что подобный соблазн возникнет у Салем, то не стоит переживать. Они испоганили нам жизни, так что я не собираюсь доставлять им удовольствие, призывая обратно на Ремнант. Что же касается Салем, то она в десятки раз злопамятнее меня. Даже безумие и полный распад личности для нас предпочтительнее, чем новая встреча с Богами.
Такая новость вызвала немалое чувство облегчения.
Когда Жон вчера вечером засыпал в своей кровати, пока Нео использовала его в качестве подушки, то ему в голову невольно закралась мысль о том, что кошмарные перспективы вполне могли подтолкнуть Салем к крайним мерам. Какие бы цели ни преследовали Боги своим "уроком", ее они наверняка убьют — то есть сделают именно то, чего она так страстно желала. А на судьбу Ремнанта Салем давным-давно было наплевать.