— Пожалуй, впервые за мою бесконечную жизнь у меня появилось время немного повеселиться. Если война действительно закончится, то я смогу попутешествовать по миру и вообще испытать всё то, что люди называют самой обычной жизнью. Ты просто не представляешь, сколько для меня это значит.
— А что насчет Оскара?..
— Разумеется, сначала он проживет свою жизнь, — пожал плечами Озпин. — Я тысячи лет ждал, а потому пару десятков лет как-нибудь потерплю. Посижу наблюдателем, помогу ему достичь того, чего он пожелает. К слову, пока Оскар желает остаться в Биконе.
Озпин усмехнулся, после чего добавил:
— Если еще точнее, то остаться рядом с теми девочками, в которых он влюбился.
Несмотря на спокойный тон, его лицо резко покраснело. Похоже, Озпин контролировал тело, но испытуемые Оскаром эмоции всё равно пробивались наружу, создавая довольно странный контраст. И да, вряд ли тому понравилась озвученная Озпином информация.
"Никто тебя ни в чем не винит, Оскар. Я бы и сам на твоем месте поступил точно так же".
В конце концов, малыш заслужил право немного повеселиться. Вот только стоило ли называть его "малышом"? В конце концов, разница в возрасте между ним и Жоном была не так уж и велика.
"Чувствую себя стариком..."
— Что там с Салем? — поинтересовался он.
— Сейчас находится в школе. Джеймс помог ей незаметно проникнуть внутрь. К окончательному соглашению мы пока не пришли — для этого нужен ты. С одной стороны, до нашей цели рукой подать, но с другой, любое неосторожное слово легко может привести к концу света. Слишком уж многое еще предстоит согласовать для мирного сосуществования. Что делать с Гриммами? Какие права получит Салем? Стоит ли объявлять о ней Ремнанту, и если да, то как? Ну, и множество других мелочей, которые тем не менее важны.
— Но ты ведь и сам способен с этим справиться, правда? — нервно спросил Жон. — Я всего лишь убедил древнее чудовище мирно жить рядом с человечеством, чем закончил вашу многотысячелетнюю войну. Остальное вы запросто уладите и без меня, верно?
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Озпин, с отеческой улыбкой похлопав его по плечу. — Встреча состоится через тридцать минут. Не опаздывай.
Жон пару секунд смотрел на него, а затем сказал:
— Какой же ты все-таки отстой...
* * *
Все важные для предстоящего дела люди заняли свои места за длинным столом. Больше всего выделялась, конечно же, Салем. Впрочем, бледная кожа, черные вены и кроваво-красные глаза вряд ли бы позволили ей слиться с толпой, даже если бы она того захотела.
Тириан стоял рядом с ней, заведя руки за спину и выглядя подозрительно довольным. Похоже, его радовала мысль о том, что он остался последним подчиненным Салем, поскольку ей теперь придется чаще полагаться именно на него.
Видимо, ничего больше Тириану для счастья и не требовалось.
Синдер всегда желала силы и власти, Хазел — мести, Воттс преследовал какие-то свои интересы, но Тириан был простым фавном, который хотел служить своей Богине. Если та решила обрести мир и покой, то он был готов ее в этом поддержать. Пожалуй, ему доставляло одинаковое удовольствие как резать глотки врагам Салем, так и прислуживать ей, подавая, например, коктейли.
Винтер сидела возле генерала Айронвуда, в то время как Глинда расположилась рядом с Жоном. Синдер устроилась в своем собственном углу, поглаживая лежавшую перед ней на столе Реликвию Разрушения и едва ли не лучась самодовольством.
Наконец-то ее пустили в компанию к большим дядям и тетям.
— Как твоя рука, Жон из рода Арков? — поинтересовалась Салем.
— Заживает. Что насчет тебя, генерал?
— Отделался сломанными ребрами, — немного хрипло ответил Айронвуд. — Одно из них поцарапало легкое, но всё же не пробило. Повезло.
Он посмотрел на Жона, слегка прищурился и добавил:
— Арк... Твой врач... Мне кажется, что-...
— Тебе не кажется. Можешь поверить моему опыту. Итак, все остались живы и относительно здоровы. О большем просить, пожалуй, и не стоит. Реликвия Выбора превратила Хазела в достаточно серьезную угрозу, но теперь он мертв.
— И его смерть оказалась... едва ли не разочаровывающей в своей обыденности, — вздохнула Глинда.
— Значит, он умер точно так же, как и жил, — произнесла Салем. — Полнейшим разочарованием. Но я не вижу здесь абсолютно никаких проблем. И давайте лучше вернемся к нашим делам. Если я соглашусь на мир, то лишь с определенными условиями, и они не обсуждаются.
— Любые условия можно обсудить, — возразил Айронвуд.
Жон поспешил остановить его, положив ладонь на предплечье, пока тот не начал вторую войну с Гриммами через день после окончания первой.