- Эдвин... - она дотянулась до его руки и взяла ее в свою. Он смотрел на их соединенные ладони так, словно никогда такого не видел: женщину, взявшую мужскую руку в свою.
- У меня нет привычки заводить мимолетные интрижки. У меня их никогда не было. Это не по-джентльменски играть с чувствами женщины без благородных намерений.
- Благородных намерений? - повторила Гвен, не веря своим ушам. - Ты имеешь в виду, что если мы станем любовниками, то ты захочешь, чтобы мы поженились?
- Я полагаю, это и есть определение для благородных намерений.
- Вы религиозный человек?
Эдвин нахмурил брови.
- Я был крещен и вырос в Англиканской Церкви. Конечно же, я - нерелигиозный человек.
Гвен обдумывала сказанное им. Обдумывание перешло в смех.
- Вы живете не в то время, - произнесла Гвен, беря его за руку. - Вы должны были родиться в Эпоху Регентства. Из вас бы получился прекрасный мистер Дарси.
- Я приму это за комплимент, - сказал он, и на его губах, наконец, появилась улыбка. - Несмотря на то, что Фицуильям Дарси был слегка ослеплен предрассудками против семьи Беннеттов, он позволил своей интуиции взять верх. Он знал, что брак единомышленников и людей с добрыми сердцами гораздо лучше союзов, рожденных из чувства долга, согласно своему благородному происхождению.
- Я так же считаю, что Элизабет Беннетт и Фицуильяму Дарси хотелось сорвать друг с друга одежду.
- Я думаю, вы вкладываете слишком много смысла в подтекст произведения.
- Мне нравится подтекст, - сказала она, сжав его руку. - Вы же знаете, что я на этой неделе попросила мальчиков написать сочинение о том, что означает быть джентльменом. Хотите узнать, что для меня означает быть джентльменом?
- Я полагаю, вы скажете это, независимо от моего желания.
- Да, - ответила она, возвращая свою руку к себе на колени. - Я думаю, джентльмен уважает женщин и не считает, что знает лучше самой женщины, что для нее хорошо и что - нет. Я считаю, что джентльмен достаточно смелый, чтобы не придерживаться глупых правил, навязываемых женщинам обществом. Я считаю, что джентльмен говорит людям заняться своим делом и беспокоится лишь о том, что он и его леди хотят делать наедине.
- У вас интересное определение для "джентльмена".
- Надо признаться, оно немного эгоистично. Но, в то же время... это был самый потрясающий поцелуй в моей жизни, Эдвин.
У нее все еще горели губы при воспоминании о том поцелуе.
Он с трудом выдохнул, его дыхание было неровным. Она знала, как он себя чувствует.
- Мне очень приятно слышать, что он подействовал на вас так же, как и на меня. Я не переставал думать о нем с вечера понедельника. Гвендолин, вы должны понять, что это несвойственно для меня вести себя с вами безнравственно. Я очень вас уважаю.
- Тогда уважай меня достаточно, чтобы верить мне, что я достаточно взрослая и достаточно умна для принятия решения быть с тобой и жить с последствиями. Мне двадцать пять, Эдвин. Я не девственница. Я принимаю контрацептивы. Я уже взрослая. Пожалуйста, относись ко мне соответственно.
Эдвин поднял руку и погладил ее щеку.
- Если бы все было так просто, - произнес он и опустил руку.
Гвен увидела что-то в его глазах, взгляд, который она не поняла до конца, но отчаянно хотела. Это было не столько смущение, сколько скрытность. У него была тайна, которую он хотел ей раскрыть, но не знал, как.
- Твоя жена была единственной женщиной, с которой ты был, да?
- Джентльмен не должен обсуждать такие личные вещи с леди.
- А что, если эта леди - его любовница?
- Тогда, это совершенно другое дело, - ответил он.
- Как давно у тебя кто-то был?
- Очень давно, - признался он уже робко.
- В таком случае, ты должен подняться наверх и заняться со мной любовью. Я настаиваю, - сказала она, взяв его руку и положив ее себе на бедро.
- Ты настаиваешь?
- Да, и будет очень невежливо с твоей стороны отказать такой скромной просьбе.
- Очень невежливо, да?
- В крайней степени, - вторила Гвен, пока рука Эдвина поднималась вдоль ее бедра. Гвен задрожала, таким горячим было его прикосновение.
- Даже неблагородно.
- Во-первых, остаюсь ли я при работе? - спросила она. - Нам следует решить это сейчас. Это не совсем хорошая идея - принимать решения о трудоустройстве в постели.
- Да, вы приняты. Сегодня в моем офисе стояли тринадцать мальчиков, чтобы сказать, что они поднимут бунт, если я вас не найму.
- Только тринадцать? - дразнила она.
- Столько смогло уместиться в моем офисе. Остальные стояли в холле.
- Я не хочу покидать это место, - произнесла Гвен, смотря в темно-зеленые глаза Эдвина.