— Фридриха жалко, — мрачно вздыхал Королев. — И остальных ребят, что там погибли. И все из-за меня.
— Хватит, — не выдержал я. — Их не вернуть, а вот дальше работать надо. Чтобы все прошлые труды насмарку не пошли. Лучше расскажи, что за боеприпас вы изобрели такой убойный?
— Да случайно вышло, — вздохнул Королев. — У нас при работе с ракетами одна прямо на старте взорвалась, да так — что диву давались и крестились мелко, хоть и атеисты. Стали разбираться… Ну тут и выяснили, что при сборке брак был и бак травил. Вокруг ракеты облако газа образовалось. Тогда еще старт из-за задержки командира полигона откладывали. Ракета уже стоит — а его все нет и нет. Когда подъехал, большая часть топлива испарилась и вокруг аппарата паров была куча. Ну и стоило подать зажигание, как все это и вспыхнуло. Как — мы все недавно на своей шкуре прочувствовали.
Если не ошибаюсь, подобные боеприпасы в моем прошлом мире называли вакуумными бомбами. Поражающих элементов в виде осколков или шрапнели нет, весь урон идет за счет температуры в центре взрыва и ударной волны. Шансов расчета машины выжить — ноль. Даже не знаю, осталось ли после них хоть что-то.
Мы оба замолчали. Только спустя некоторое время удалось перевести разговор на то, что они сделали по ракетам. Но и это было не самой удачной идеей. Цандер очень много вносил в работу, особенно, что касалось конструкции и свежих идей. Королев то и дело упоминал об этом и тут же мрачнел. Мысль, что он виноват в смерти товарища, не отпускала его. Тогда предложил ему поиграть в шахматы, если такие в больнице найдутся. На этот раз это оказалось более удачной мыслью. А шахматы нашлись — один из самых востребованных предметов здесь оказался.
Нас томили неизвестностью еще целую неделю. Лишь спустя восемь дней вместо уже знакомого Грищука пришел сам Берия. Мы в этот момент с Сергей Палычем обсуждали элементы управления ракетой. Я пытался донести до него мысль о компьютерах, которых здесь еще не было, Королев с одной стороны соглашался, что такой прибор сильно помог бы в работе, а с другой — считал его еще слишком фантастичным для нашего времени. Вот лет через сто может они и появятся, заявлял он, а пока нам доступны лишь управление по радио, да через механику.
— Здравствуйте, товарищи, — зашел в палату Лаврентий Павлович.
Мы с Королевым одновременно повернули к нему головы и замолчали. Тот от этого не растерялся, с любопытством огляделся и крикнул в коридор, чтобы ему принесли стул. После чего дошел до нас и пожал руки.
— Я здесь для серьезного разговора, — начал он, когда ему принесли стул, после чего закрыли дверь с другой стороны. — Думаю, вы уже знаете, что взрыв был не случайным. Это была диверсия вражеской разведки.
— Для чего? — мрачно спросил Сергей Палыч. — Боевую машину уничтожить?
— Нет. Вас. Всех троих, — обвел он нас взглядом. — И частично им это удалось, — развел он руками, озвучивая очевидное отсутствие Цандера.
Чем еще сильнее вогнал Королева в мрачное состояние.
— Вы их нашли? — спросил я, чтобы Палыч не ушел снова в депрессию.
— Исполнителей — да. Одного еще до происшествия. Потому и стремились отменить стрельбы, — он снова покосился на Королева и жестко добавил. — Когда возобновите работу, а вы ее возобновите, четко придерживайтесь техники безопасности сами и других от торопливости одергивайте. Иначе это будут не последние жертвы на вашем пути.
— Мы это уже и сами поняли, — встал я на сторону Сергей Палыча. А то совсем мужика в тоску вгонит. — У меня другой вопрос — когда мы сможем увидеться или хотя бы созвониться с родными? Расследовать вы можете хоть всю жизнь, но вот нам от этого не легче.
— Об этом я тоже пришел с вами поговорить, — кивнул Берия. — До вашего полного выздоровления — никак. Более того, вы объявлены погибшими, — ошарашил он нас.
Даже Королев вышел из нахлынувшей на него меланхолии и удивленно со мной таращился на Лаврентия Павловича.
— То есть… как? — не поверил я.
— Решение принято на самом верху, — чуть приподнял глаза к потолку Берия. — Пока вы не выздоровеете — вы мертвы. Учитывая ваши травмы, особенно твои, — посмотрел он на меня, — месяца три придется потерпеть. Этого времени хватит, чтобы если не найти заказчика, то хотя бы усыпить их бдительность, чтобы они не предпринимали больше попыток по вашей ликвидации. После — сможете встретиться с родными. Но про публичность с сегодняшнего дня забудьте. Никаких выступлений в газетах, по радио, никаких ваших подписей под документами для общего доступа. Официально — вас нет.