— Если я их не обуздаю, мы отсюда и до завтра не выберемся, — она сперва целует маленькую ложбинку солнечного сплетения, буквально вынуждая меня схватиться за её талию и повести руками вверх и вниз, наслаждаясь нежностью и теплом её тела, которое наконец-то согрелось.
— Ты руки спрятала мне под спину, а сама в ход пустила рот? Это… Как-то нелогично… — хохочу, но умолкаю от того, что Тереза обхватывает тот самый сосок, с которым игралась рукой, губами, а потом и вовсе мягко прикусывает его, следом зализывая, как рану.
Я и не знал, что у мужиков есть эрогенные зоны, но когда чуть не задохнулся от того, как член только сильнее стал наливаться кровью, а перед глазами уже поплыло, окончательно в этом убедился.
— Ты права… Мы отсюда не выйдем! — выдохнул в её губы и схватил только сильнее.
Так словно Тереза могла исчезнуть в любой момент. Умом я понимал, что подобного сейчас не может произойти, и что мои руки действительно прикасаются к ней. И с каждым разом Тери меняется. С каждым моим новым прикосновением она становится ещё ближе, ещё роднее, и еще мягче.
Об этом говорит то, как робко Тереза открывается мне на встречу, как её ладони проводят по моей спине и ласково сжимают пальцами, когда наша связь становится полной. В её взгляде играет радость, а улыбка появляется на лице тут же, как я начинаю дурачиться и кусать маленький нос, пока желание и чувство не выбрасывает из мозга любые мысли, кроме стремления слышать только её голос и тяжёлое дыхание, как доказательство того, что я и правда владею этой нежностью и лаской. Ведь такой мою Тери знаю только я.
Только я вижу, как её обнаженное тело покрывается испариной, как тонкие пальцы сжимают край покрывал. Только я могу смотреть на лицо, и в глаза с проволокой страсти и наслаждения. Только мне позволено ловить тихий, но резкий всхлип губами, когда наши движения невозможно контролировать из-за дрожи и волн удовольствия.
Только я могу смотреть на то, как она замирает в моих руках, подо мной, и прекращает дышать лишь для того, чтобы спустя короткий миг сделать глубоких вдох и прижать меня сильнее к своему телу. Поцеловать и счастливо улыбнуться, когда мы пытаемся выровнять дыхание и успокоить бешенный стук в груди.
Только я буду смотреть в глаза с холодным и сосредоточенным взглядом, пока вхожу в концерт-холл. Лишь я могу видеть подобное, но вспоминать совершенно другой взгляд. Вспоминать другую женщину. Наверное, даже не в памяти дело. Я стал видеть Терезу совершенно по-другому. Теперь рядом со мной шел не телохранитель. По правую руку, буквально в двух метрах от меня шла моя женщина. И я мог вспомнить каждую деталь и часть её тела, под этими идиотскими тряпками, которые только мешали узнать всем насколько Тереза красива.
— Тиен! Я очень прошу тебя, будь осторожен. В зону селебрити охрану не впустят из-за съёмки, поэтому меня не будет рядом…
— Крошка… — я повернул к ней голову и тихо ответил в наушник, — Нужно быть идиотом, чтобы устроить покушение в прямом эфире "камбэк-стейдж".
— Ты очень ошибаешься, красавчик. Теперь ты и правда настоящая мишень, потому что меньше чем через две недели, вы заявите об этом во всеуслышание. Я тебе говорила, если мы упустим момент с Хо Соком…
— Я помню, Тери, — я снова посмотрел на нее, но из-за проклятой маски не видел лица Терезы.
Только глаза, которые смотрели с тревогой в мои, и я понимал, что дико счастлив знать, что у меня действительно появился человек, который способен так заботиться и переживать обо мне. Видимо раньше, когда я жил с парнями, не замечал даже их отношения ко мне. Раньше я не ценил ни одного слова из того, что мне говорил Сонбэ, хотя помнил каждое. Раньше…
"Но не сейчас…"
— Хорошо, Тереза. Я буду крайне осторожен. Тем более сегодня нас тут только четверо, и это упрощает вам задачу, госпожа телохранитель.
Я посмотрел на тех, кто стоял за спиной Терезы, и в них узнал нескольких бодигардов парней из других групп.
— Всё будет хорошо! Поверь мне…
— Конечно! Всё будет хорошо, когда я проверю каждый угол этого чертового зала, — опять резким тоном отрезала Тери, а я опомниться на успел, как она исчезла из вида.
— Сбежала? — Дже рядом со мной хмыкнул и потянул нас с парнями к стройным рядам мягких диванов, которые полукругом располагались на возвышении.
За ними находился огромный амфитеатр для зрителей, которые уже начали заполнять зал, пока на сцене выставляли микрофоны и свет.