— И ты должен понимать, что я не намерен больше терять никого из вас! Если сейчас я не остановлю это, то могут пострадать и другие люди. Если это случится, то вот эта тряпка, — он скривился и сжал ткань настолько сильно, что его рука побелела, — …цена ваших жизней. Неужели ты мог подумать, что эти стены, это чёртово место, которое я годами пытался уберечь, сохранить от грязи, вытравить из него всю чернь, дороже чем вы?! Если хоть ещё кто-то из вас пострадает, я собственными руками сожгу всё здесь. Ты этого хочешь?
Сай продолжал говорить, а по мне холод бежал от пят и до макушки, настолько сильным было то, как он это делал.
— Вот! — я и опомниться не успел, как мне протянули ту самую пластиковую карту, — С этого дня, это место твоё, Тиен. Даже если здание агентства купит другой человек, это помещение не тронет никто и ты сможешь приходить сюда, чтобы продолжить обучение и тренировки.
— Это не то, для чего я начинал разговор! — я не выдержал и выдернул карту из рук Сонбэ, — Я хотел чтобы меня учили вы!
— И я учил… — вдруг совершенно спокойно и с улыбкой ответил мужчина, — Просто вспомни, Тиен. Все эти годы я учил именно тебя, и готовил именно тебя к тому, что ты держишь в своих руках.
Сай-ши прошел мимо, но остановившись по правую сторону у моего плеча, тихо прошептал:
— Иди к парням. Им сейчас очень трудно. Не оставляй их одних сегодня. И… я надеюсь ты будешь счастлив в браке. Только помни… — я будто окаменел от его последних слов, — …помни, что любовь нельзя навязать никому, и вера в то, что чувство появится со временем — чушь, Тиен. Чувства со временем только гаснут, если их не поддерживать и не стремиться сохранить.
Я продолжал стоять посреди паркета, а за моей спиной хлопнула дверь и запищал электронный замок. Не знаю, чего хотел добиться этим разговором, но явно уделали меня. Потому что, даже о моей свадьбе Сонбэ знал больше, чем я сам.
Уже выходя из здания, привычно бросил взгляд на фигуру в черном, которая стояла у дверей нашего с парнями фургона.
"Чувства нельзя навязать… А в её глазах грусть. Почему? Мы ведь чужие ей люди, а теперь вообще не нуждаемся в её услугах больше… Тогда почему Тереза ведёт себя настолько участливо?"
Пока ехал обратно в апаты, чтобы собрать вещи, и впервые за несколько лет вернуться домой, вертел в руках пластиковой ключ-картой. Это заставило проснуться память и поднять из своих глубин все те годы, что я провел в стенах места, которое действительно сделало меня мной.
Улыбки моих братьев, когда у нас появился первый фандом, счастье от того, что мы получили первую награду за альбом, над которым работали как проклятые. Все те минуты, проверенные рядом с ними.
— Мне жутко не хватает его бардака… — Дже положил свой чемодан у двери и вернулся не спеша в гостиную, где я стоял над своим.
Лео уже час не выходил из своей комнаты, и я понимал почему. Мне и самому было сложно прощаться с этими апатами. В них мы проводили каждый свободный вечер, дурачились как дети, и отдыхали порой с таким количеством народа, что здесь негде было встать.
Оборачиваюсь и смотрю на несколько невысоких диванов, вспоминаю акустическую гитару Шина, которая стояла у стены, рядом с плазмой, и внутри становится так паршиво, что хочется выть.
"Всё разрушено… Наверное, теперь всё и правда разрушено навсегда…"
Я не знаю, что происходило дальше. Как только мои ноги переступили порог дома моих родителей, зарекся даже включать ТВ, или выходить в сеть. Единственное, что сделал и теперь имел на это полное право, снёс свою официальную страницу, удалил каждую фотографию и всё что оставил — скупую запись на белом фоне:
"Спасибо за вашу любовь и поддержку. Пользователь покинул сеть…"
Если она и правда способна убить, то лучше мне больше не входить в неё и продолжать жить, храня в сейфе подарок моего наставника. Потому что я не вернусь. Начинать всё с начала? Сольно? Это как предать парней и себя. Это как предать семью, в которой я был частью одного целого.
В комнате раздался тихий звук стука в дверь, а я отбросил сотовый на кровать и поднялся, чтобы открыть, очевидно прислуге.
Однако и не ждал увидеть на пороге отца. Абуджи дождался когда я поклонюсь и пропущу его в комнату. Таковы были правила этого дома, и я их выполнил.
— Наконец, ты взялся за ум, и я вижу, что моя беседа с твоим наставником не прошла зря.