— Мене сичас вирвет, — просипела Рыбка, валясь на Ленкино плечо.
— Не бойся, никто у тебе не вирвет, — дежурно утешила ее Ленка, вытирая глаза и стараясь не заржать вслух.
— Они там все уже? — Оля говорила, не поднимая лица.
— Почти, — Ленка ерзала, поглядывая на круглые часы над раскрытыми дверями. Время идет, а ей еще помыть голову, и пришить хлястик к поясу куртки. И у мамы отпроситься, а то всего два дня до их отъезда, вдруг нагрузит какой домашней работой.
— Ой!
— Чего еще? — Оля подняла красное от смеха лицо.
— Алик идет. К ним, туда!
Рыбка моментально села прямо и стала нервно поправлять волосы.
За спинами сидящих в президиуме, сгибая худую фигуру, пробирался новый учитель физкультуры — Александр Николаевич, высокий и стройный, с модно стрижеными русыми волосами над правильным бледным лицом с синими, всегда настороженными глазами. Будто готовился драться, подумала Ленка, и вдруг представила себе Алика с крутыми парнями, что подъезжали к дискотеке на своих или папиных машинах — снять девочек, как они говорили «котиков-дискотиков». И удивилась, что воображенная картинка оказалась Алику совершенно впору.
Он в школу только в этом году пришел, на место пенсионера Мотыжки, одышливого алкаша, собутыльника трудовика и физика. И девочки сразу же повлюблялись, сожалея о том, что физкультура с девятого класса раздельная. Им, девочкам, досталась Аликова жена — маленькая и быстрая Жанночка в синем костюме с болтающимся на груди свистком, с прямыми плечами и крепкой мальчиковой попкой. Ревниво изучив Жанночку, девочки в раздевалке шепотом удивлялись, потряхивая пышными волосами и натягивая футболки на круглых грудках, и чего нашел, она пацан пацаном, даже сисек никаких нет. Но Жанночка быстро взяла томных красоток и нескладных утят в оборот, и на ее прекрасного мужа им оставалось только глядеть издалека, болтаясь на турнике или валясь в растоптанный песочек прыжковой ямы.
На сцене Вера Полуэктовна прощалась с народом, выкрикивая напутствия. И так же стремительно удалилась, топоча каблуками. Дима с облегчением плюхнулся на свое место и сразу же сунул в рот мокрую линейку. Стеллочка содрогнулась и отодвинула журнальчик подальше от мятого пиджака человека коммунистического завтра.
— Внимание, — с нажимом произнесла директриса, — вни-ма-ние! Кому нужно уйти, официальная часть закончена. А желающие могут остаться еще на полчаса, Александр Николаевич расскажет о методах искусственного дыхания при спасении пострадавших.
Кресла захлопали и через пять минут суматохи в зале остались почти одни девочки, хихикая и оглядываясь, поправляли волосы и лямочки черных фартуков.
— Рот в рот, — прокомментировал Саня Андросов, он было поднялся, но увидев, что Олеся сидит, сел тоже, задирая ногу и коленом упираясь в спинку кресла перед собой.
— И это тоже, — согласился Алик, вытаскивая вперед стул. Выпрямился, оглядывая зал, — ну, кто смелый?
Девочки шептались, переглядываясь. И замолчали. По паркету простукали четкие шаги. Олеся уверенно шла к Алику, откидывая рукой гладкие, стриженые длинным каре пряди. Качались круглые бедра под коротким коричневым подолом. Мелькали икры, обтянутые светлыми колготками.
Алик указал рукой на стул, и Олеся села, кладя ногу на ногу и одергивая подол.
— Сейчас я покажу вам, как правильно прощупать пульс на запястье…
Он взял ее руку, кладя пальцы повыше ладони.
— Вот бля, — очень громко в наступившей тишине сказал Саня Андросов. Грохнуло кресло, затрещало, хлопнуло отпущенное сиденье. Тяжело ступая, Саня продрался через сидящих, и пошел к двери, набычивая темную голову. На боку болталась спортивная сумка.
— Андросов, — Валечка поспешила следом, хватая натянутый ремень, но Саня дернул плечом и вышел, со всего маху треснув дверями.
Алик рассказывал, поворачивая Олесину руку, она улыбалась, кивая и встряхивая гладкими соломенными волосами. Валечка топталась у закрытой двери.
— Оль, мне пора, — вполголоса сказала Ленка, — я пойду, там мать. Им же ехать вот.
— Семки, ты остаешься? — Оля дернула Викочку за локоть. Та кивнула, не отводя взгляда от стула, на котором Алик укладывал Олесю, набрасывая на полураскрытый рот белый платочек.
— Ладно, мотай, Малая. Мы с Семки еще к бабушке забежим, она там банки просила забрать, с вареньем.