Ленка споткнулась, и Валя заботливо придержала ее под локоть.
— Я не курю. И нет вина, ты чего?
Та захихикала с сюрпризом. И когда свернули в тупичок, где вчера Ленка уговаривала Митаса, прошептала, покачав на круглом плече сумочку:
— У меня зато есть. У нас в подвале бражка, на самогон папа ставит. Так я спустилась и налила. Чтоб тут вот.
— О Господи, — поразилась Ленка, — ну ты запасливая.
— Я хотела, чтоб все по-настоящему, — надулась Валя, но тут же снова расцвела, облизывая губы и горя глазами.
В туалете Ленка умылась и, пока Валя «сторожила», заслоняя собой закрытые двери в коридор, стащила надоевший свитерок, набирая в руку воды, протерла шею и подмышками, наклоняя голову и принюхиваясь к себе. Надела и застегнула рубашечку. Попыталась увидеть себя в квадратном зеркале над фаянсовым умывальником, но ниже карманов на груди зеркало не показывало. Зато восхитилась Валя, покинув сторожевой пост и мелкими шажками обходя Ленку.
— О-о, какая ты красивая! Ты прямо, как в кино. Ой, Лен. Ты такая счастливая!
— Да? — удивилась Ленка, сворачивая свитерок, — почему?
— Так красивая же, — удивилась в ответ маленькая толстощекая Валя, и вздохнула, — вот я была бы такая… И все бы в меня влюблялись. Такое счастье, Лен.
— Да уж, — Ленка вспомнила Митаса и усмехнулась, — пойдем уже, дискотеччица.
В спортзале было привычно, казалось, никуда и не уезжали они. Так же сверкали над временной эстрадой в углу несколько цветных лампочек, так же горой в другом углу валялись сложенные маты, а вдоль стены тянулись низкие лавочки, на которых сейчас сидели, задрав коленки, пацаны и барышни, толкаясь локтями и переговариваясь.
Так же рядом с облезлыми барабанами парень, сильно похожий на Ганю, держа за гриф гитару, препирался с мужчиной, видимо физиком или трудовиком, а тот, кашляя, тыкал пальцем в какой-то список, произнося по складам коверканные названия разрешенных и запрещенных песенок.
Только взгляды девочек были немного другими, подумала Ленка, идя следом за верной Валей к «забитому» для них месту на лавочке. Ее осматривали, фыркая и наклоняясь друг к другу. Усмехались, показывая на аккуратно подкатанные над сапожками джинсовые штанины. Это Рыбка придумала, чтоб не мешали, ну и красиво. И на керченской дискотеке все барышни давно уже так заворачивают штаны. Почти все, кроме Викочки Семки, которая мрачно заявила, что нигде не видела, а значит — нельзя.
— Вырядилась…
Чей-то громкий шепот прервало музыкальное вступление, парни на дощатом возвышении откинулись, выставляя вперед ноги и картинно ударяя по струнам. Физик-трудовик, отойдя к черному окну, застыл в напряженной позе.
— Ты помнишь, как все начиналось, — рассказал парень, который, сейчас Ленка видела, совсем на Ганю не похож, просто гитару держал так же. И голос высокий такой, немного скачущий.
Все продолжали сидеть, слушая и переговариваясь. Ну, правильно, сидела дальше и Ленка, потому что под эту песню всегда непонятно, как танцевать, пусть уже мальчики разыграются, как следует.
— Я пью до дна, — закричал гитарист, и музыка вдруг взвыла, с треском и грохотом.
— Чего, Иван Михалыч? — тем же высоким голосом, уже не пропущенным через колонки, прокричал солист, поворачиваясь к учителю, держащему в руке выдернутый шнур.
— Я тебе покажу до дна! — заорал в ответ строгий цензор.
Парень спрыгнул, встал вплотную, горячо споря. И, резко поворачиваясь, вернулся обратно, сжимая губы под темным пушком усов. Пошептался с музыкантами.
После вступления запел жалобные слова, старательно отворачиваясь от мрачного учителя.
В полутемном зале уже топтались пары. У входа спорили двое плохо видимые, один тянулся к выключателю, а другой горячо уговаривал. И полумрак пока оставался нетронутым.
Из него вынырнул Митас, суя перед собой острый локоть. И Ленка встала, вздыхая, примерилась, кладя руку на плечо в шершавом пиджаке. Напряглась, когда Митечка обнял ее покрепче, притискивая к своим бедрам, затоптался, фальшиво мурлыкая в ухо и тяжело дыша.
— Поздно мы с тобой поняли, — страдал гитарист, дергая струны.
От Митаса пахло потом, и еле заметно, и от того совсем противно — соленой рыбой, старый устоявшийся запах. Сдерживая дыхание, Ленка подумала, ну да, как многие, в частном доме живет, там вечно с водой проблемы, постирать и помыться — подвиг.