— Даже проплывать по небу, — подпевал Митя, толкая Ленку в угол и загораживая от зала острыми вихрами волос, — да, Каткова?
— У меня, Митя, вообще-то имя есть, — разозлилась она, напряженно удерживая его на расстоянии от рубашки.
— Леночка, — пропел Митас, и тыкнулся губами под волосы, около уха, — щекотная какая.
Ленка мрачно подумала, ну и дурында, пусть бы и дальше называл Катком.
Песня, наконец, кончилась, музыканты грянули веселое, иностранное, и зал, разогревшись, запрыгал, мелькая цветными лицами и сверкая зубами.
Извинительно выдравшись из Митиных рук, Ленка проскочила через толпу, разыскивая своих девчонок, увидела старательно прыгающую Валю, задирающую в такт музыке ручки. И встала танцевать рядом, встряхивая волосами, чтоб побыстрее избавиться от запаха Митаса.
— Ай лав изи лай, — самозабвенно пела Валя, тряся кудряшками.
И Ленка смеясь, подтянула ей:
— Эн сови бигин!
— Фулишли лейла лала-лалала-ла — кричал зал, и все так же, как Валя, поднимали руки, мелко шагая и встряхивая головами.
На сторожевой пост вместо мрачного физика заступила толстая дама в растянутой вязаной кофте, села на стул, благожелательно качая башней начесанных волос.
Музыка длилась, замирала, свет разгорался и угасал, дергался и плавно перетекал из красного в синий, сменялся зеленым, а после — под одобрительный визг — белыми вспышками стробоскопа. Девочки прыгали, уходили на лавочку, где сидела монументом Виола, горбя круглую спину и качая стрижкой в ответ на Ленкины уговоры поплясать. Падали рядом, чтоб отдышаться. И Валя, рыская по залу восторженным взглядом, делилась впечатлениями, состоящими в основном из «о-о-о» и «ах». На очередной медленный танец ее пригласил плохо различимый в сумраке мальчик, и Валя, увлекаемая партнером, оглянулась на Ленку сияющими глазами. Ленка кивнула ей, и сразу откинулась, сгибаясь за спину Виолы — пряталась от Мити, там и сям мелькающего в зале.
Один раз он почти успел снова ее пригласить, но Ленка подхватила Валю под руку, утаскивая мимо, и потащила к выходу, в туалет.
— О-о-о, — тяжело дыша, поспевала за ней Валя, пытаясь пересказать, — ах, а он, Лена, он — о-о-о…
— Угу, — согласилась Ленка, запираясь в фанерной кабинке, — я слушаю, говори.
Но Валя, высказав еще одно «о-о-о», вдруг замолчала.
Застегнув штаны, Ленка выскочила в тусклый свет, открыла рот, позвать Валю. И замолчала тоже. Оттеснив девочку к умывальникам, посередине от стены до стены выстроились трое девчонок, судя по независимым позам — местные. Та, которая в центре, высокая, с русой стриженой головой, держала руки в кармашках вельветовой длинной юбки. Медленно осматривая Ленку, повела широкими пацанскими плечами, увеличенными черным пиджаком. Хриплым голосом сказала:
— Штаны блядь раскатай. Приперлась тут, зажигать.
Ленка исподлобья быстро оглядела троицу, крепче сжимая пальцы на клапане сумочки. Встали вольно, и не обойдешь их.
— Чего это. Мои штаны.
— Место не твое, сука.
Краем глаза она видела Валино испуганное лицо — совсем белое, с резкими пятнами румян до висков. Пожала плечами, улыбнулась успокаивающе.
— Да вы чего? Там грязно, на улице, я просто завернула, чтоб не пачкались.
— Патлы подбери, — продолжила длинная, покачиваясь и держа руки в карманах.
Ленка шагнула в сторону. Длинная шагнула тоже, пристально глядя узкими глазами. Напряглась, подаваясь вперед. Руки поползли из карманов.
«Ой, бля», подумалось Ленке, прощелкивая на бешеной скорости картинки того, что сейчас случится, и как завтра вернется она с бланшом во всю щеку, а там — на комсомольском совете…
— Вино! — закричала вдруг Валя, — у меня — вино!
Троица дернулась от неожиданности, синхронно поворачиваясь к умывальникам. Ленка рванулась вперед, толкая крайнюю барышню, и хватая Валю за что придется, кинулась к открытой двери в коридор. В броске одновременно с их шагами-прыжками что-то треснуло о край умывальника, заорали позади амазонки, матерясь, под подошвой хрустнуло, и, убегая по коридору, Ленка почувствовала резкий хмельной запах. Из дальнего конца коридора зазывно играла музыка. Позади топали шаги. Ленка поддала скорости, влетая в зал. Валя, всхлипывая, торопилась рядом.
Отбежав к дальней стене, Ленка остановилась, щупая мокрую рубашку. Понюхала дрожащую руку.
— Вот черт. Вино твое.