А еще они пахли.
Запах не был неприятным — скорее, наоборот, что-то лёгкое, сладковато-цветочное, еле уловимое, будоражащее…
Даже сейчас, при одном только воспоминании об этом запахе кожа покрылась мурашками, и заныли зубы. Кима передёрнуло.
Нет.
Никогда больше!
Никогда больше он не даст себя уговорить, пусть другие их обучают, а с него хватит.
Это же просто выше сил человеческих, целыми днями быть рядом, но держаться на расстоянии. И помнить, всё время помнить, что они — не люди, и если поддашься магии запаха, голосов и движения — просто сойдёшь с ума, как сошли уже многие, кому по долгу службы приходилось часто общаться с джи, и кто не сумел удержаться на расстоянии.
Конечно же, сами джи ни в чём не виноваты, просто очередная насмешка Аллаха, создавшего их такими привлекательными для людей — и такими опасными. Но можно понять предков, объявивших их исчадьями ада. Хорошо ещё, что не истребили полностью, как собак, когда научные достижения позволили обходиться без вынужденного симбиоза. Предков можно понять, им даже и в голову не приходило, что космос должен быть открыт для всех, в том числе и для джи.
— О! — воскликнул Али, раздувая ноздри. — Твоя Перлита сейчас гулять пойдёт. Пошли, глянем!
Ким обернулся, посмотрел встревоженно. Но Али особой торопливости не проявлял, просто отлип от перил и теперь миролюбиво ждал, ссутулившись и почти касаясьбетонного пола пальцами длинных рук. Вроде бы никаких признаков волнения, только вот ноздри по-прежнему расширены.
Али — из новошимпов последнего поколения, у них сильно развита интуиция, даже по сравнению с исходным видом. И расширенные ноздри — естественная реакция организма на неосознанную тревогу. Рефлекс, своего рода атавизм, вроде бы и ненужный уже, но сохранившийся.
Если новошимпа последнего поколения что-то тревожит, лучше пойти проверить.
Дверь в зал связи была кодовой, дань паранойе и маразму. Ну откуда здесь, на тупиковой смотровой галерее, превращённой сотрудниками в курилку, взяться посторонним? Так нет же — будь любезен предъявить ДНК и на входе, и на выходе.
Ким не стал плевать на карточку, как это сделал Али, просто потёр её пальцами. Микрочастиц кожи вполне достаточно. Дверь, подумав немного, снисходительно убралась в стену. Нежно-голубенькую такую, припахивающую свежей краской.
В центре управления оказалось довольно спокойно — во всяком случае, не более нервно, чем обычно. Народ, конечно, напряжён, но по-рабочему так, деловито. Голоса несколько повышены, но истерики в них не слышно. Вон и Дёмыч из угла улыбается и кивает на большой экран — всё в порядке, мол.
Он всегда улыбается, такой уж он.
Он улыбался и тогда, когда суставчатая хватательная конечность младшего райра протянулась в сторону кривой надписи на стене дежурки, а голос из автопереводчика благожелательно поинтересовался:
— Это что? Понимать как?
Оба райра оказались чудовищно любопытными, но младший особенно. Все восемь его верхних конечностей постоянно указывали то на одно, то на другое, сопровождаясь неизменным:
— Это что? А это? Что?
Если что-то в ответе казалось ему непонятным, украшенная длинными шипами птичья голова склонялась к левому или правому плечу, круглый глаз на секунду затягивался мутной плёнкой, и тут же следовало уточнение:
— Понимать как?
И приходилось повторять всё сначала — но уже другими словами, стараясь говорить медленно и чётко.
Может быть, остальные Наблюдатели были такими же приставучими занудами, ноэтого Ким не знал, поскольку младший райр полностью поглотил всё его внимание. Имя похожей на карликового слона птички звучало в неразличимом для человеческого уха диапазоне, а из перевода понятным оказалось лишь слово «младший». Ким так его для себя и окрестил: «младший райр».
И объяснял, стараясь не выдавливать слова сквозь зубы, что да, они сейчас проезжают мимо памятника тёмным векам. Тогда на этом месте находилась резервация для джи, времена были трудные, к джи относились плохо, считали вампирами, высасывающими из людей жизненную силу, и потому содержали в специальных заведениях (видите, мы не скрываем!) Да так и понимать — джи тогда были совершенно бесправны, не то, что сейчас, их могли купить, продать, держать дома или выгнать на улицу, если поведение джи чем-то не устраивало хозяина. Как кошек… Кошка — это зверёк такой. Домашний, многие любят. Нет, не разумный. А джи — разумные, мы это признали давно, но тогда были тёмные века, совершалось много ошибок. Сейчас всё совсем не так, вот, посмотрите, мы как раз выезжаем на границу… Это птица. Нет, она неразумна, просто летает. Это граница с территорией джи, разделение пока ещё существует, но оно далеко не такое жёсткое, как было раньше… Да, это они, видите, совершенно спокойно ходят и по нашей части города, в тёмные века подобное было бы невозможно, а сейчас… Это дерево. Ну, дерево, растение такое… Это мячик. Игрушка. Это намазхолл, там на рассвете люди собираются, вам потом эфенди лучше объяснит… Это степь. Трава. Нет, она не разумная, просто растёт. Это завод, он далеко и почти весь под землёй, поэтому и кажется таким маленьким, там топливо делают для наших ракушек. Это? О, а это мы уже приехали! Это цветы, ими гостей встречают, обычай такой…