Наконец, женщина, все это время таившаяся где-то за кулисами, вышла на сцену и объявила, что собрание подошло к концу. Элис поднялась вместе с остальными, но когда люди начали покидать зал, она просто стояла, продолжая пристально разглядывать сцену в попытке понять, как поступят ораторы. Мистер Уоткинс и миссис Кенворт остались, чтобы пообщаться с окружившими их остатками публики, но мистер Пемберти исчез без следа.
Элис вышла из конференц-зала и, шагая по своим же следам, вернулась на Кизиловую улицу. Большую часть пути по тому же маршруту следовала и значительная часть разошедшихся слушателей, и Элис, не надеясь узнать кого-нибудь из них со спины, все же ускорила шаг, нацелившись на самого быстрого из оказавшихся в ее поле зрения людей. Время было уже довольно позднее, и Элис не могла рассчитывать на то, что ей откроют, когда она постучит в дверь под номером 17, но искать другое прибежище ей было негде.
Она догнала мистера Пемберти, когда тот уже поднимался по ступенькам своего дома.
– Отец! – прокричала Элис. Ее голос показался жалобным даже ей самой, а самообладание неожиданно дало трещину.
Когда он повернулся в ее сторону, стало ясно, что поначалу он решил, будто это слово адресовано кому-то другому, а сам он решил оглядеться из чистого любопытства. Неизбежный вывод сложился в его голове лишь после того, как мужчина осознал, что кроме них двоих на улице никого нет.
– Элис? – Казалось, что имя слетело с его губ прежде, чем он успел окрасить их хоть какой-то эмоцией. Ни шока, ни гнева – но и никакого радушия.
Когда Элис приблизилась, ее отец продолжал неподвижно стоять. В ответ на категорический отказ она была готова пойти даже на шантаж, но теперь, оказавшись с ним лицом к лицу, понимала, что просто сбежит, если услышит от отца хоть одно недоброе слово.
– Тебе лучше зайти в дом, – добавил он. Он развернулся и, преодолев оставшиеся ступеньки, быстро отпер дверь и стал ждать Элис.
Она как ни в чем не бывало вошла в таверну и направилась к выходу, петляя в толпе шумных посетителей и дивясь тому, насколько это было странно – не просто иметь возможность видеть всех, кто находился в комнате, но и натыкаться на твердую, безопасную преграду при каждом невольном контакте. Люди не проявляли к ней какого-то особого почтения – нельзя сказать, чтобы толпа расступалась при одном лишь ее появлении, – но и невидимой она уже не была. Прохожие уступали ей дорогу в меру возможностей, ведь поступая так, они, как правило, были вынуждены прижиматься к кому-то другому.
Протолкавшись наружу через створчатые двери, Элис отчасти ожидала, что за ней увяжется кто-то из работников заведения – пусть даже для того, чтобы упрекнуть ее в пользовании туалетом, не купив даже кружки пива. Но если они ее и заметили, то были слишком заняты, чтобы отвлекаться на подобные мелочи.
Она продолжала идти по улице и, даже радуясь собственному успеху, старалась не выказывать изумления. Вначале она планировала отыскать какой-нибудь заброшенный на вид сарай, но в итоге передумала и была только рада. Сарай, возможно бы, и подошел, но с тем же успехом она могла оказаться в тесном пространстве с металлической косой – как раз в тот момент, когда лезвие и ее плоть начали бы соперничать за право занимать один и тот же объем.
Центр города был хорошо освещен, и Элис решила воспользовалась первой настоящей возможностью изучить стиль одежды людей, в общество которых она так надеялась влиться. Выяснить расположение пуговиц ей не удалось: в таверне Элис переполняли чувства, а с холмов это было попросту не разглядеть. Но судя по окружавшим ее людям, мода Митона не настолько отличалась от ритеровской, чтобы выставить ее белой вороной; ее туфли, брюки, жилет и пиджак в общем и целом соответствовали стилю митонских нарядов.
Ее уверенность выросла – но отнюдь не беспредельно. Когда Элис поняла, что вконец заблудилась, то не сразу смогла набраться смелости и спросить дорогу у прохожих.
– Прошу прощения, не подскажете, как попасть на Кизиловую улицу? – спросила она у идущей под руку пары среднего возраста.
– Вам надо пройти назад, – ответила одна из женщин. – Несколько минут пешком, и вы увидите ее по левую сторону.
– Спасибо. – Элис заранее подготовила всевозможные оправдания за неидеальное воспроизведение местного акцента, но воспоминания ее матери, судя по всему, оказались вполне точными, а неутомимые тренировки в итоге принесли свои плоды.
Дом №17 по Кизиловой улице был частью рядной застройки, последним в группе из пяти зданий. Свет в окнах не горел. Ничуть не смутившись, Элис поднялась по ступенькам и уверенно постучала в парадную дверь. Она прислушалась к ответу, затем постучала сильнее. Всякий раз, когда она разыгрывал эту сцену у себя в голове, дверь открывалась в ту же секунду. Но даже если объект ее преследования сменил адрес, новый жилец наверняка подскажет ей, где его искать.