Марк принял к сведению те ошибки, что совершил в предыдущем своём студенческом опыте. Он пытался слиться с толпой, стать своим, но выглядело это жалко и унизительно. Больше он такого не допустит. Ему ни к чему притворяться и приспосабливаться, Марк решил, что будет самим собой, как в школе, сторонящимся толпы странным типом, глядящим свысока на окружающих. Он чувствовал своё превосходство, как переживший нечто значительное, именно то самое, что и мысленно формулировать он не смел.
Было ещё одно, повышающее самооценку юноши, чувство. Раевский понимал, что в нём заглавную партию играют гены отца, но он презирал его за то, что тому нужно было лишь удовлетворить свою похоть и он покушался на слабых девушек. Ради секса? Это смешно! Марк и так мог его получить без всякого насилия, если бы он был ему нужен. Молодой человек совершил что-то намного значительнее, чем его отец. В своём поступке он видел несравнимо более глубокий смысл, чем в грубом и грязном сексуальном насилии над слабыми особями женского пола. Видимо, в маниакальных наклонностях тоже существует эволюция.
На этот раз Марку подвернулся не такой покладистый и тихий сосед по комнате. Им оказался студент лечебного факультета Зотов Володя. Само собой, он был младше Раевского на два года, хотя потерянными эти годы Марк не считал, они дали ему интересный опыт, и сожаления об упущенном времени не было, но сосед всё время над этим фактом его биографии подтрунивал. А ещё была у него противная привычка делать «школьный захват» за шею при каждом удобном случае. Но лёгкой жизни Раевский и не ожидал, ни теперь, ни в будущем, очень уж поучительным было его детство. Если даже мама способна превратить жизнь сына в ад, то удивить его уже будет нечем.
Марк внутренним чутьём прирождённого психолога знал, что в каждом человеке нужно искать уязвимое место, оно обязательно есть, а после давить на него. Верный способ заставить притихнуть Володькино рвение задираться. Копать глубоко не надо было, всё лежало на поверхности. У соседа было ужасно прыщавое лицо и невыразительная внешность с соломенными волосами и бледно-голубыми глазами. С девушками у него не ладилось, он их сторонился, робел и даже иногда краснел, а в свою защиту огрызался и становился грубым. Марк пользовался этой его проблемой, когда ему хотелось, чтобы сосед помалкивал и не высовывался. Умению отвешивать едкие и очень точно попадающие в цель замечания он учился всё своё детство, унаследовал талант унижать людей от матери.
– Танька с параллельного потока спрашивала о тебе, – говорил он с серьёзным видом.
– С рыжими волосами? – замирал заинтригованный Володя.
– Она самая.
– И чего спрашивала?
– «И где это твоего соседа осы так покусали?» – ржал в ответ Марк, изображая девичий голосок. – А я говорю: «Да он всегда такой».
Зотов отворачивался, униженный и озадаченный, а вдруг и вправду был такой разговор.
Или Марк делал круглые глаза, испуганно глядя соседу в лицо, показывал пальцем и в ужасе шептал:
– Что это?
– Что? Где? – оборачивался Вова, не понимая, куда он показывает.
– Да вот же, новый выскочил, вчера точно его не было?
– Пошёл ты! – огрызался сосед.
– Дёгтем их надо, дёгтем, – ехидно улыбался Раевский.
Зотов боялся отвечать Марку, не знал, как уязвить или сострить, чтобы тоже получилось обидно. Однажды пытался, сказал, что у него самого девушки нет, так тот выкрутился так, что стало ещё унизительней.
– Есть, только сюда её не привожу, чтобы тебя не испугалась. У неё встречаемся. А ты что думал, где я всё время пропадаю? – без смеха, серьёзно, прямо глядя Володе в глаза, отвечал Раевский.
И тот верил, ведь сосед и правда большую часть времени отсутствовал в общежитии, приходя только спать. Никакой девушки у Марка, конечно же, не было, а после занятий он бежал в святая святых – библиотеку, где в тишине читального зала поглощал одну книгу за другой, в нетерпеливом поиске ответов на свои вопросы. Но не находил.
Так зачитался, что чуть первую сессию не завалил, игнорируя учебники по программе. Лихорадочно перед самыми экзаменами изучал конспекты, чем подтвердил для Володи свою версию о любовном романе. Так обычно и происходило в студенческой среде. Нагулялся, позабыл, что на носу сессия, и давай штудировать в последний момент. Не на шутку Марк испугался, когда с одним экзаменом даже на переэкзаменовку попал. Но молодой человек умел усваивать жизненные уроки и больше себе такого пренебрежительного отношения не позволял.