Когда Рогнеда, дочь князя Полоцкого, не пожелала выйти замуж за Владимира, он убил её отца и двоих братьев и сделал её женой насильно. Рогнеда пыталась убить во сне князя Владимира, и он решил её казнить, на что его сын Изяслав пригрозил ему мщением.
Вся история кишит преданиями о бесконечном мщении, порой затягивающемся на многие поколения, о мщении говорят даже сказки.
Елена Прекрасная мстит грозному царю, что обманом женился на ней, богатырю Никите, который помогал царю, и брату богатыря Никиты Тимофею, хотя последний никакого участия в этом обмане не принимал. Сонному Никите отрубили по колена ноги, положили в шлюпку и пустили в открытое море, Тимофею выкололи глаза и выгнали вон из города.
Мстят и мужчины, и женщины. И не только за убийство. В Библии приведены случаи кровной мести за кражу, блуд, бесчестие женщины, побои и даже за невольное оскорбление самолюбия. Моисей убивает египтянина, мстя за побои, нанесённые последним еврею.
Германские законы допускали кровную месть, кроме убийств, также за женитьбу на девушке без согласия её родственников, за оскорбление женской стыдливости.
Древнее чешское право дозволяло отцу похищенной дочери отрубить голову и ей, и её похитителю, если она по своей воле вступила с ним в брак, если же похищение совершено против её воли, то ей предоставлялось собственной рукой отрубить голову похитителю.
На Руси можно было убить холопа, ударившего свободного мужа, смерть полагалась за прелюбодеяние, похищение чужой жены, обман, кражу, колдовство и даже оскорбление.
Человечество оправдывает месть тем, что в отсутствие других механизмов сдерживания преступности она выполняла эту роль, в необходимости наказания за преступления не может быть сомнения. Но к чему оно пришло? К цепной реакции. Одна месть тянет за собой другую и может длиться столетиями, культивируя ненависть людей друг к другу. Целые народы подсаживаются на эту бессмысленную и бесконечную карусель жестокости.
Животное убивает своего обидчика – природный инстинкт. Человек, как высшее существо, и в этом стремится превзойти обычного зверя, ему не достаточно просто убить, он желает мучить жертву, продлить её страдания, ведущие к смерти, и изобретает изощрённые пытки и казни. Просто лишения жизни ему становится мало, его внутреннее зло им не насыщается, человек хочет наблюдать за агонией обречённого. Зачем? Почему просто отрубить голову или пронзить кинжалом недостаточно?
Представьте человека, посаженного на кол. Медленно, а чтобы было ещё медленней, возле острия делают небольшую перекладину, в тело приговорённого входит металлический стержень, пока не пронзит до лопаток, постепенно поражая внутренние органы. И не в застенках, вдали от людских глаз, а на людной площади. Народ ходит мимо, глазеет, а то и рядом постоит, полюбопытствует.
Или взять хотя бы очень распространённую казнь – колесование. Осуждённому перебивают кости и оставляют умирать, привязанного к колесу, а умрёт он дня через два.
Сколько дьявольской извращённости в методах казней и пыток! Иногда читаешь и недоумеваешь, как такое разумному человеку могло прийти в голову. Не иначе трудился ум извращенца и маньяка, но ведь речь идёт не о частном случае, а об официальных, юридически узаконенных актах изуверства.
Четвертовать, отрубив руки и ноги, и подвесить на дерево за ребро. Или добавить вырванные ноздри и отрезанные уши. Отрезать губы и язык. Закопать живьём полностью в глубокую яму или только по плечи. В котле сварить, влить в рот расплавленное железо, разорвать лошадьми, оставить на голодную смерть или в лесу привязать к дереву на съедение мошкам и комарам. Просто сжечь на костре или дополнительно поместив в железную клетку.
Человечество превзошло примитивных животных в вопросах кровной мести, оно дошло до совершенства издевательства над себе подобными, неустанно изобретая новые и всё более изощрённые методы. Как такое могло произойти с нами?
И вот пред этим обществом предстает Иисус и говорит, что нужно прощать врагов, подставлять другую щеку, не обижаться, не завидовать, не таить зло и, главное, не убивать. Он приносит людям весть о покаянии и прощении, о вечности, о рае, о любви к ближнему. Кому он это говорит? Человечеству, утопающему в крови, бегущему в Колизей смотреть, как звери разрывают заживо их брата или сестру на части.